А вот, ушли, всё!

Да здравствует свобода…

И… и… и…

Демоны!..

Моя нога намертво застряла в переплетении ветвей. Я уронила сумку, но удержала себя. Древовидный плющ был хорошим подспорьем для побегов из окошка, но очень густой, пока найдешь куда воткнуться… У меня уже все пальцы ныли и спина взмокла. Из комнаты казалось, что дело на пять минут, но вот прошло десять, а я все еще полудохлым жуком висела над землёй.

Ладно, не так и высоко…

Спустя пару минут, я, подобрав сумку, доскакала до конюшни, тиснула из крайнего стойла Ряску, мышастую кобылу с шилом в ж… заду, по быстрому нахлобучила на нее седло и, вскочив верхом и, ударив Ряске по бокам, ломанулась прочь из отчего дома.

4. Глава 2

Я отсидела и натерла себе все, что можно было, а обещанное шильдой местечко Углы никак не появлялось. Вокруг простиралось поле и никаких Углов. Может вон за той рощицей? Выглядел островок растительности не так чтоб очень приветливо, я бы сказала, совсем неприветливо, но если оттуда выскочит кто-то с намерением меня сожрать, я сама его сожру. Живот согласно проурчал, и мы уже вдвоем практически ждали, чтоб появился желающий на мой отсиженный филей. Но за поворотом, к счастью, нашлись Углы.

Все дело в том, что мечтая обрести свободу, я слишком поздно подумала о вещах более приземленных и питательных и не успела захватить с собой никакой еды. Совсем. Не считать же едой ссыпанные в карман из вазы засахаренные орешки, которые закончились еще до обеда? Не будь у меня так мало времени на сборы и присутствия в доме целой толпы все подмечающих глаз, начиная с прислуги и заканчивая Мортоном, не пришлось бы изнывать от голода. Я впервые испытала это чувство с такой силой и была немного в шоке.

Ведомая основным инстинктом я безошибочно нашла таверну, привязала Ряску к хлипкой коновязи и вошла. Витающий в зале, засиженном мухами и несвежими мужиками, странноватый запах не отвратил ни меня, ни мой уже в голосину воющий живот. Выбрала свободный стол и села.

Предлагаемое к употреблению оказалось не слишком разнообразным. Мне подали вялый салат, полмиски крупяного нечто, которое одинаково можно было считать и супом, и жидкой кашей, и шмат зажаренного до хрустящей корочки мяса. Чьего – я разумно не стала уточнять. Оно хорошо пахло, не норовило меня укусить и вполне поддавалось разжевыванию.

Утолив первый голод и потягивая из здоровенной кружки кисленький прохладный квас, я откинулась на спинку стула, заодно и животу повольготнее, и изучила местную флоро-фауну пристальнее.

Флоро-фауна так же пристально изучала меня, а изучив, решила, что их внимания не стоит плюгавое нечто, только что жравшее в три горла с хрустом и причмокиванием. Когда весь день провел в седле изнывая от голода – не до манер.

Рядом переминался здоровенный трактирщик, скромно комкая в могучих лапищах краешек передника.

– Эта… Комнату не желаете, молодой господин?

Я икнула и оглянулась в поисках господина, грешным делом решив, что крыса Мортон увязался следом, отведя мне глаза – он умеет. И только потом сообразила, что обращались как раз ко мне, приняв за парня из-за одежды брата. Я не стала разубеждать трактирщика, в таких местах парню безопаснее, чем девчонке, и пожелала. Комнату и завтрак, только потом, завтра, соответственно. А еще попросила обиходить лошадь. Одарила мужика денежкой и поинтересовалась, где можно разжиться новостями. Мало ли, вдруг меня уже ищут?

За новостями, после того как мне показали неожиданно приличную комнату, я отправилась на местное торжище, все еще вяло торгующее, несмотря на вечернее время. Видимо, торговцы сидели за прилавками больше для компании и из любви к искусству, чем ради прибыли. Между прилавками так же вяло прогуливались двое-трое простосмотрителей.