Думаю, последнее мое замечание стало причиной того, что он наконец сдался.

— Что, так сильно? — спросил он, подтверждая мои подозрения.

И вдруг поднимает руку и сует мне под собственную подмышку, обдав меня при этом новой порцией зловония. Меня замутило, отчего я, естественно, закрыла нос и отскочила от него, издавая вполне себе характерные звуки.

— Все, понял, можешь не перегибать палку, — усмехнулся Тоха, снова бросая взгляд в сторону кровати.

— Я о нем позабочусь, обещаю, — попыталась я его успокоить.

Я поняла, что его мучит чувство вины и он думает, что это из-за него его друг лежит при смерти.

В принципе уход за Стасом заключался только в том, что нужно было снимать капельницу или ставить новую, протирать его тело, если начнет подниматься температура, и не дать ему себе навредить, если он вдруг станет метаться в бреду.

Последняя капельница закончилась, и я убрала ее подальше. Стас вонял, если не хуже своего друга, то уж точно не лучше. Решила его протереть, все-таки мне с ним сидеть и пах он так себе.

Несколько раз мой взгляд останавливался на его загорелой коже, и рука замирала. Поистине Скала, даже в расслабленном состоянии давил своей аурой. Столько мощи, скрытой под тонкой кожей, глядишь, вот-вот распорет ее и прорвется наружу.

Его тело меня завораживает, ведь так близко мужское тело мне раньше рассматривать не приходилось. Картинки не в счет. Господи, что я делаю?

Прекратив витать непонятно где, продолжила свою работу. Прошлась мокрой тряпкой по его лицу, мощной шее, пытаясь не пялиться, помыла его грудь, руки и под мышками тоже, когда заметила, как простыня у него между ног приподнялась. На секунду замерла, а потом резко в ужасе перевела взгляд на его лицо.

Он все так же лежит без сознания или притворяется?

Помахала у него перед лицом своей тряпкой — ноль реакции. Как можно быстрее закончила с обтиранием, естественно, что ниже пояса не то что не спускалась, даже не смотрела в эту сторону. Хотя, каюсь, пару раз бросала взгляд. Да и кто бы не бросил! Стоило мне только положить ладонь на его руку, как простыня между его ног дергалась, и мне было интересно, как он там выглядит и как он вообще может хоть как-то реагировать, когда хозяин без сознания. Я даже ущипнула Скалу, чтобы убедиться, что он не пришел в сознание и не разыгрывает меня.

Доктор вернулся сразу после того, как принял душ, если судить по его мокрым волосам. Так и знала, что спать он не пойдет. А я уже благополучно сидела очень далеко от Стаса и делала вид, что я вообще тут ни при чем. Увидев «палатку» на его бедрах, Тоха будто споткнулся и бросил в мою сторону странный взгляд.

— Это он сам, я всего-то его протерла, — возмутилась я, — а он это... ты сам видишь, — закончила я свою оправдательную речь.

— Да уж вижу, — усмехнулся он, и я обиделась.

Что он там себе надумал, что я тут над бессознательным телом типа непотребства всякие творила, что ли?

Ну, может, погладила слегка, ну чтобы температуру проверить, но из-за этого не может быть такой реакции, тем более хозяин не в себе.

— Спасибо, что присмотрела за ним, — слова доктора звучат искренне, и я ему улыбаюсь.

— Ты можешь лечь здесь, — говорю я, освобождая ему кресло, — если что, я разбужу.

Тоха отрицательно качает головой, садясь на стул у кровати.

— Так ты действительно врач, — констатирую я очевидное.

— Ты сама догадалась или кто помог? — спрашивает он иронично.

— Ну обычно врачом у бандитов работает какой-нибудь ветеринар, — отвечаю я ему честно, отчего он начинает не то смеяться, не то кашлять — непонятно.