Владимир Герасимов: Мы компанией откуда-то возвращались ночью, и нас остановил разведённый мост на Неве. Мы стали ждать, а чтобы не терять времени зря, мы начали импровизировать, писать стихи. Каждый подавал по строчке. Первым начал Красильников. Получилась такая поэмка, я помню оттуда первые несколько строк:

Природы вид являл собой
довольно странную картину:
шахтёр спускался в свой забой,
стоял на вахте часовой,
крестьянин мирно пас скотину.

Голос за кадром:Главным развлечением «Филологической школы» было участие в официальных советских праздничных демонстрациях.


Лев Лосев: У Уфлянда есть прелестное стихотворение[2]:


Гражданину Уфлянду В. И. от поэта В. Уфлянда

Сиденье дома в дни торжеств
есть отвратительный, позорный жест,
отталкивающий от вас.
Ведь даже старики стоят в воротах.
Обозначающий отказ
от всякой принадлежности к народу.
Уткнувшемуся головой в диван,
поэтому необходимо вам
химеру отогнать толпы орущей.
И выбраться на тротуар. А лучше
включиться в праздничный парад.
И понести немного транспарант,
где перечислены ударные цеха.
Или портрет секретаря ЦК.
А после, взяв на плечи пионера,
кричать «ура!», вдыхая воздух нервно.
И возвратясь домой, ещё с порога
сказать: Я навсегда с таким народом!
Есть отвратительный, позорный жест:
сиденье дома в дни торжеств.

Для нас эти первомайские и ноябрьские манифестации были карнавалом.


Голос за кадром:На праздновании Первомая 1956 года молодые люди вдоволь повеселились и захотели повторить это развлечение на ноябрьских праздниках. Они не знали, что жизнь в стране уже переменилась. После подавления венгерского восстания легкомысленные шалости стали восприниматься как опасное государственное преступление.

Продолжите чтение, купив полную версию книги
Купить полную книгу