— Зарецкая! — Артём оттолкнулся от подоконника, ринулся следом.

Она вообще никак не отреагировала: мало, что ослепла, ещё и оглохла. И пришлось нагонять, ловить за плечо.

— Зарецкая, да постойте вы!

Вот тогда она и среагировала. Вздрогнула, уронила сумку, шарахнулась прочь, обернулась.

— Вы?!

— Ольга, — начал Артём, но она только сверкала глазами, хватала ртом воздух и твердила, медленно пятясь:

— Вы… вы…

И тут до него дошло, что у неё наушники в ушах. Даже не в одном, как тогда утром, а в обоих. И без толку ей что-то говорить.

Он опять в один большой шаг сократил расстояние между ними, вскинул руку, протянул, намереваясь достать. Зря, конечно — тут он не подумал.

Оля прямо вскипела от негодования и злости — а, может, и правда испугалась немного — ловко увернулась, отмахнулась от его ладони, отскочила ещё дальше, почти врезалась спиной в стену.

— Руки уберите! — выкрикнула возмущённо, пригрозила решительно: — Или я сейчас на помощь позову. И всем расскажу.

Как же с ней утомительно и сложно! Но хоть наушники из ушей вынула.

Артём качнул головой и выдохнул с усталой безнадёжностью:

— Что вы опять расскажете?

— Как что? — воскликнула она, округлив глаза. — Что вы ко мне пристаёте. Подкарауливаете, руки распускаете, — перечислила с напором. — Вы зачем меня преследуете?

9. Глава 9

Оля

Ой, мамочки! Она ведь реально чуть не описалась от страха из-за этого ненормального.

Собственно, она потому и не направилась прямиком к гардеробу, когда спустилась на первый этаж, а свернула в боковой коридор, прекрасно зная, что в его конце расположен туалет. Пока спускалась, решила, что не помешало бы посетить его перед дальней дорогой. Шла себе спокойненько, музыку слушала и вдруг — кто-то как вцепится в руку!

Оля даже на секунду забыла, что до сих пор находится в университете, а не где-нибудь в тёмной подворотне. Тем более коридор освещался так себе — это ведь не учебная аудитория. И сразу страшно стало аж до вспотевших ладоней, сердце ухнуло в пятки, ремешок сумки соскользнул с плеча.

А ведь здесь тоже достаточно сумрачно и пустынно. После четвёртой пары все разошлись, пятая ещё в самом разгаре. Да и редко у кого пять пар, а психологи в основном занимаются на втором этаже, биологи — на третьем и четвёртом. Библиотека в противоположном крыле. А здесь, вот именно здесь, почти всегда вечером царят тишина и покой, и если нападавшему удастся затолкать её в один из кабинетов…

Ну уж нет! Не удастся!

Она резко шарахнулась в сторону, освобождаясь из цепкой хватки, развернулась…

Он! Опять он! А Оля уж понадеялась, что все неприятности в прошлом, что теперь всё наладилось, и даже отчасти поверила, что Гордин не такой уж маньяк и извращенец, как представлялось вначале. Ну мало ли. А он, похоже, действительно, просто притворялся и ждал подходящего момента.

— Вы…

Он что-то говорил, но в ушах по-прежнему звучала музыка. Да Оля и слушать его не собиралась.

— Вы…

А он опять попытался её схватить.

Ага! Сейчас!

— Руки уберите!

Она увернулась, отскочила подальше, прижалась к стенке, вытащила из ушей наушники и высказала ему всё, нарочно погромче, чтобы даже вдали услышали.

— Вы зачем меня преследуете?

Гордин не ринулся, как тогда в квартире, ловить её и затыкать рот, остался на месте, закатил глаза, тяжело вздохнул и произнёс — спокойно, неторопливо и… весьма саркастично:

— Зарецкая, я вот никак не решу. Или вы себя слишком переоцениваете? Или не справляетесь с бурной фантазией? Да кому придёт в голову вас преследовать? Ещё и приставать.

Ха! Ха-ха.

Или это он опять ей зубы заговаривает?