- Мам! Это уже слишком, она не!..

- Да не кипишуй ты! - закатила глаза женщина и цыкнула, - Я не о том. Что еще за стена стеклянная?

- Какая стена? - нахмурилась девушка и разочарована упала обратно на стул.

- Да с этим прохиндеем они говорили… Мол, я будто за стеной стеклянной. Все вижу, все слышу, а как будто все равно отдельно, - женщина махнула рукой, - Не важно! Мне и раньше казалось… Какая-то она отстраненная стала, не думаешь?

- Всегда, вроде, такой была…

Щеки девушки полыхнули от постыдного облегчения, которое она испытала. А вдруг у сестры какие-то проблемы? Впервые в жизни у Коры, а не у нее? Может наконец она сможет тоже ей чем-то помочь? Стать хорошей старшей сестрой?

Девушка тряхнула головой, выметая малодушные мысли. Не должно быть у Коры никаких проблем! Что угодно, пусть только и дальше будет самой веселой девочкой на свете! Кора всегда и ко всему относилась легко. Ее сложно было задеть по-настоящему, пусть даже порой она делала вид… Но Ариана и припомнить бы не смогла, когда последний раз сестра всерьез была чем-то опечалена.

Иногда казалось, что она много старше самой Арианы. Что у нее в голове счетная машинка, бесконечно и монотонно просчитывающая последствие и подсказывающая правильные решения. Решения, после которых всем вокруг не придется прибирать твои последствия… Где бы Ариане прикупить такую машинку?

Если бы девушка не знала, как сестра любит их с мамой, она бы решила, что у той сердце из камня, потому она так легко контролирует любые свои порывы.

- В детстве она была самой капризной принцесской на свете! - мама зло звякнула чашкой о блюдце, - А сейчас даже не спорит.

6. Глава 5. Храм, сыск и газета

В храме он жил почти столько, сколько себя помнил. Храм стоял на искусственно созданном острове на озере Корони и был защищен, как утверждалось, самим солнечным богом, которого в храме и прославляли. Сюда и правда не проникали холодные зимы, тут царило вечное лето, такое же искусственное, как и озеро. Наколдованное тепло защищало лавровые рощи, которые привезли с первородины предки нынешних господ.

Он любил запах лавры в жаркие дни. Любил смотреть за играми лебедей в чистой глади Корони. Это не было его родной землей, но он выбрал ее как любимую, и любил со всеми недостатками, которых тоже было немало.

Как говорили старшие, он родился в одной из человеческих деревень, где за необычный дар его хотели сжечь. Так люди поступали с «подкидышами», детьми с колдовским даром. Считалось, что нелюди похищают настоящих детей и меняют их своими.

- Зачем нам человеческие дети? - с наивным удивлением всегда возмущался учитель, - Подменить обычного ребенка на одаренного? Какая от того польза?! Видимо нас считают не только кровожадными, но еще и не очень умными.

Он мало что помнил о своем детстве, но хорошо помнил, как языки пламени вились перед глазами, обдавая лицо удушливым жаром. Он не помнил, чтобы ему было страшно или обидно, помнил только мысль: «Так вот что такое горячо!»

Из огня его спас учитель и привел в самое большое прорицалище Лебединых Озёр, взяв под свое покровительство и себе в ученики. Его там не любили. Не обижали, повинуясь воли учителя, брезгливо жалели порой, но не любили. Он не роптал. В его родных землях нелюдя бы вообще сожгли и не испытали бы даже брезгливой жалости. А его спасли от смерти, привели в священные рощи, кормят, поят и учат.

И все же он вовсе не чувствовал восхищенной благодарности к благодетелям. Отчего-то он всегда твердо знал: его приняли, потому что он может быть полезен. А раз так, нужно быть очень-очень полезным - как-то особенно полезным! - и тогда свысока на него смотреть больше не будут.