- А ты прям замуж хочешь, Марсель? - наконец, спросила Вера.

- Прям хочу, - вздохнула горничная. - Кто ж не хочет! Только вы не подумайте, мне с вами очень повезло! Я работала у одной госпожи, жутко вздорная она была, капризная. Могла и щипцами прижечь, и ударить, если что не нравилось. А вы просто ангел!

- Угу, ангел, - сморщила нос Вера. - Марсель, а можно я на тебе буду отрабатывать мастерство свое? Чтобы руки не забыли? Брови подкорректирую, масочку наложу, волосы тебе помою с уксусом и ромашкой...

- Да полно, госпожа, надо ли вам ручки марать? Вы же - метресса. Вам ничего делать не нужно...

- Только ноги вовремя раздвигать, да. А если Луи казнят? Что Кайл со мной сделает?

- Так это... он на вас как на пирожное смотрит...

- И что, я на пташку похожа? Спать с ним за крышу над головой я не стану. Запомни, Марсель, женщина - она самодостаточна. Любая. Нужно только захотеть. Вот я, пожалуй, стану служительницей Астильды и открою свой салон красоты. И точно говорю - у меня все получится! Но мне нужно тренироваться.

- Что-то мне подсказывает, что я ещё буду вспоминать свою прежнюю хозяйку добрым словом, - пробормотала горничная, с опаской косясь на оживившуюся Веру.

16. Глава 15. Древнейшая профессия

Тот, кто считает древнейшей женской профессией проституцию – идиот и сексист, причем независимо от пола. Древнейшая профессия – это мастер красоты. Каждая женщина с первобытных времен мечтает быть привлекательной для самца, потому что красота – это власть. Красивая женщина держит мужчину за то самое место, о котором не принято говорить в обществе, а ее мужчина держит за это место остальных. Чем сильнее мужчина – тем лучше. А это значит – здоровая конкуренция. И та женщина, которая впервые придумала покрасить губы соком вишни и обвести глаза углем – та и выиграла гонку.

Но та, которая забрала себе всю вишню и уголь и стала красить других – та настоящая героиня.

- Вы меня пугаете, госпожа, - призналась Марсель, которая лежала в кресле с огуречной маской на лице. Волосы ее были скрыты под тюрбаном.

Вера, полулежащая рядом в таком же виде, только усмехнулась.

- А кто тебе нравится из мужчин? – беззаботно спросила она.

- Помимо господина Ресскина? – уточнила Марсель.

- А тебе нравится Кайл? – напряглась Вера.

- Ну, он самый красивый мужчина из всех, кого я видела, - призналась горничная. – Не без недостатков, конечно…

- Ну да, - саркастично воскликнула Вера. – Он еще и самый наглый, самый напыщенный, самый противный индюк!

- Но при этом самый красивый индюк, - спокойно дополнила Марсель.

- Да, - вынуждена была согласиться девушка. – И не поспоришь.

- Ну, мне садовник нравится. Он симпатичный. И очень спокойный. И улыбка у него добрая.

Вера попыталась припомнить садовника, но ей это не удалось. Во-первых, он работал по утрам, в то время, когда Вера еще спала, а во-вторых… ну как можно замечать других мужчин, когда рядом Кайл?

Нет, Вера, ты уже врешь себе. Просто тебе так нравится быть госпожой в большом красивом доме, что ты даже не удосужилась узнать, как зовут прислугу. Еда появляется в столовой сама собой, полы моются тоже по волшебству, и даже двор подметает, наверное, ветер. Фу, Вера. Таких, как ты, в семнадцатом году декабристы… Нет, не декабристы. Большевики. Или эсеры. Фиг их знает – кто там в семнадцатом году, но вот кого – понятно. Таких вот зажравшихся барышень. А ведь на прошлой работе ты сама была обслуживающим персоналом и ничего, не жаловалась. Надо хоть на кухню заглянуть, пообщаться с народом. Интересно, Кайл знает, как выглядит его повар? Надо будет спросить.