- Ты куда собралась? - ловит меня за запястье Швецов.
- В туалет, - огрызаюсь, выдергивая руку.
Зайдя в кабинку, обнаруживаю на телефоне десять пропущенных вызовов от тётки и перезваниваю. Пару минут слушаю от неё совершенно неуместные напутствия о том, как себя вести с «уважаемым человеком» и борюсь с острым желанием бросить трубку.
- Ладно, я все поняла, - теть Ир, - перебиваю ее. Мне пора.
- Варя, ты меня слушай, - не сдаётся она. - Я давно живу. Будь с мужиком ласкова, не огрызайся…
- Может, мне с ним ещё в постель лечь? - не сдерживаюсь я.
- А с тебя убудет? Он не алкоголик, не бомж, при деньгах. Вам что? Лишение они? - гнёт свою философию тетка.
- Все! До свидания! - рявкаю и сбрасываю вызов.
«Не алкоголик, не бомж, при деньгах» - передразниваю ее у себя в голове.
Действительно, подумаешь, сидел человек за убийство. Ну пустяки же! Такое, ведь на каждом шагу!
Кстати, очень интересно… если Швецова пустили в перевыборную, это значит, что уголовной судимости у него нет. Но это совершенно не значит, что он никого не убивал! Мне кажется, что мог…
Когда мы встречались, я думала, что Александр просто удачливый бизнесмен. Он часто говорил по телефону о стоимости акций каких-то компаний, улетал в командировки, у него был красивый кабинет, где я любила готовиться к экзаменам, и имелся достояно большой штат подчиненных.
Когда я спрашивала его о семье, он преимущественно говорил о бабушке. Об отце - вскользь. О матери - никогда…
Ручка на двери дергается несколько раз, деликатно оповещая меня о том, что пора выходить. Да, Марья уже, наверное, волнуется.
Выхожу из кабинки под красноречиво-осуждающим взглядом дамы преклонных лет. Мою руки и машинально бросаю взгляд в зеркало.
Из него на меня смотрит растрёпанная, немного опухшая после бессонной ночи, серая девушка в чёрном свитере.
Ну оно и к лучшему. Будет меньше шансов снова понравиться Швецову.
Я специально даже не поправляю волосы. Только стираю салфеткой потекшую тушь.
«Боже, о чем ты вообще думаешь, Варя?!» - оживает голос в моей голове. - «Швецов, как мужчина, больше не должен для тебя существовать! Даже если останется единственным на этой планете! Ты должна построить с ним диалог ради дочери. Все!»
Возвращаюсь в зал и на мгновение столбенею, видя, как Марья, обняв свои игрушки, рыдает во весь голос.
Долетаю до дочери за секунды и буквально выдергиваю из-за стола, подхватывая на руки.
- Мама… - обнимает она меня, всхлипывая.
- Тихо, тихо, - шепчу ей в ушко и целую. - Ну моя маленькая, мышонок, ну ты чего?
Разворачиваюсь к Щвецову лицом и вкладываю в свой взгляд максимум расчленяющей ненависти.
Он встречает его спокойно.
- Марья обожгла язык, - пожимает плечами. - Я говорил дождаться маму. Она не послушала.
Мне хочется ответить, ему что-нибудь резкое о том, что она ещё ребёнок и не умеет оценивать потенциальную опасность, но к столику подходит официант, и мне приходится временно замолчать.
- Ваша вода, - ставит парень на стол стакан и виновато смотрит на Александра. - Я прошу прощения за случившееся от лица ресторана. И в качестве компенсации предлагаю выбрать десерты за счёт заведения.
- Свободен, - кивает ему Швецов.
Я спускаю Марью на диван и подаю воду.
- Давай поедим, - пресекая дальнейшие разборки, строго предлагает Александр. - Я на одном кофе и канапе с двенадцати дня живу. А потом продолжим наше приятное общение.
Мой желудок, почувствовав запах еды, успевает ответить урчанием, быстрее, чем я открываю рот.
- Вижу, ты согласна, - хмыкает Швецов.
Чувствуя, как щеки начинают гореть, киваю и беру вилку.