В последнем крупном городе галивара Хел затарился табаком, так как торговец убеждал его, что в Марии приличного листа днем с огнем не сыщешь. Простофиля набрал три мешка, а в гостинице Ретт со вздохом показал ему маркировку на бирках — табак был из Маркии.

- О… - почесал непутевый братец макушку. - Пойти что ли вздуть его?

- Отличный план, полковник Шеферд.

- А, да… - Хел улыбнулся. Он как будто забыл, что служба и положение в обществе не только дают привилегии, но и накладывают определенные ограничения. Вдали от Рейны Хел явно чувствовал себя свободнее и счастливее. Ретт следил за ним с тоской. Ведь скоро Хелу придется возвращаться — к службе, к обязанностям наследника стаи, к нелюбимой жене… и к бутылке.

На следующий день они проехали военные форпосты — последние приграничные укрепления Галивара. Дальше шел участок «ничейной земли» а через два десятка миль начиналась Маркия. У них тщательно проверили бумаги и осмотрели багаж. Склянки и инструменты Жана стоили им лишнего часа объяснений с начальником караула. Слава Творцу, Жан предусмотрительно захватил все свои дипломы и регалии, а также лицензию имперской алхимической академии.

Они выехали в степь и затряслись по укатанной дороге. Тракт не был пустынным, напротив торговля шла довольно бойко. Галивар возил в Маркию древесину, металл, уголь, а из Маркии ехали специи, табак, золотые украшения.

Ретту трястись в карете частенько надоедало и он вылезал «размять лапы». На ничейной земле и до встречи со стаей Рабах он и вовсе приказал, чтобы один из волков постоянно находился в обороте, проверяя дорогу впереди их маленькой процессии.

Никто не возразил и не опротестовал его решение, хотя старшим в их компании оставался Хельстром. Но брат относился к поездке скорее как к увеселительной и легко отпустил вожжи.

Дороги тут были сухие и Ретт уже сто раз пожалел, что не протащил автомобиль на собственном горбу. Сейчас он бы с удовольствием втопил газ в пол и услышал рев мотора, вместо мерного, но такого медленного перестукивания подков.

Остановились напоить лошадей у колодца, местный оборванец за пару медяков натаскал им воды, поглядел на экипажи, пока мужчины напились сами, и они двинулись дальше. До Маркии оставалось пара часов пути.

Они сидели в экипаже вдвоем — Ретт и Жан. Хел обосновался на козлах и правил. Кучера решили не брать из соображений безопасности. Ретт предпочел отказаться от услуг случайных людей, которым могли из-за него свернуть шею. Второй экипаж ехал сзади, Адар несся где-то впереди в обороте.

Ла Росси, неистово подпрыгивая на рытвинах и кочках, все равно пытался читать книгу. На этот раз по истории Маркии.

- Потрясающе богатая культура… Бормотал он. - Их рисунки на лице и теле оказывается могут рассказать целые истории жизни. А я и не знал…

- Да, замечательно. - бурчал Ретт безразлично. В данный момент ему было глубоко плевать на культуру Маркии.

Эверетт открыл окно и закрыл глаза, откинувшись на спинку сидения. Он слушал. Частенько делал так, тренировал уши и способность различать звуки.

Скрипели оси экипажа, Хел напевал пошлую солдатскую песенку о вражеской пастушке, мерно крутились колеса и стучали подковы, что-то шипело, шумел ветер, дребезжало металлическое крепление для фонаря, свистел хлыст, травы колыхались в степи, перекрикивались птицы, что-то шипело.

Ретт нахмурился. Что за шипение? Звук был знакомым, и отчего-то тревожил. Шипение, но не как у змеи, а что-то химическое, как будто горит… фитиль.

Ретт распахнул глаза и посмотрел на Жана.