препятствие, и начинайте думать, что это препятствие наше, мы все должны преодолеть его. Если, например, кто-то смог оказаться на самом верху и остается там, протягивая руку идущим вслед, то им будет чуть-чуть легче преодолеть эту преграду. Еще лучше, если кто-то из вас с солидной комплекцией использует свои плечи как ступени, позволяя другим с ходу преодолевать препятствие. Опять-таки задача состоит в том, чтобы максимально использовать возможности каждого, не позволяя вашим недостаткам победить вас.

Теперь улыбались уже многие. Неукротимая энергия командира вливалась в них, и легионеры начали ощущать, что им под силу справиться с любой задачей.

– Или другой пример, – продолжил Шутт. – Среди вас есть такие, кто гораздо слабее других. Или возьмите синтианцев – они слишком малоподвижны. Ну, быть слабым – еще не самый большой недостаток, особенно если это заложено в особенностях физического строения организма. И ваши слабые товарищи не должны страдать от этого больше, чем вы страдаете, например, от того, что не можете летать. Это, конечно, представляет определенную проблему, и мы должны помогать им, потому что это наши товарищи по отряду. Если возникнет ситуация на учениях или в бою, когда время будет решающим фактором, то, чтобы они не отстали, необходимо помочь им, даже если для этого придется удвоить собственную ношу. Помните, что наша цель – стать умелыми солдатами, и мы должны сделать все необходимое, чтобы справиться с этой задачей. А теперь давайте поближе посмотрим на некоторые из этих преград…

И он широким шагом направился в сторону препятствий, относившихся к разряду, именуемому «ямы», а легионеры тесной толпой пошли следом. Дойдя до первой преграды, Шутт повернулся к солдатам, и на этот раз первые ряды опустились без всякой просьбы с его стороны.

Препятствие представляло собой траншею шириной метра четыре, почти до краев заполненную ужасающего вида смесью из вязкой слизи, морских водорослей и грязной воды. Над ней была укреплена арматура, с которой свисали три крепкие веревки. С их помощью легионеры должны были перемахнуть через траншею и продолжить движение, то есть выполнить маневр, который на самом деле был значительно сложнее, чем казался внешне.

– Я уже заметил, что преодоление этого участка всегда вызывает затруднения, – сказал Шутт. – Пока некоторые из вас думают, как бы заставить своих приятелей броситься через эту преграду первыми, хочу отметить, что главная трудность заключается в том, что трех веревок явно недостаточно, чтобы поддерживать нормальный темп переправы.

Он помолчал и внимательно посмотрел на воду в траншее.

– Я прекрасно представляю, как вы гордитесь своей новой формой, но допустим, что сейчас у нас условия, приближенные к боевым, а во время боя не очень-то приходится беспокоиться о сохранности формы. Кто-нибудь из вас может сказать, как глубока эта траншея?

Легионеры переглянулись, но командир, казалось, и не надеялся получить ответ.

– Во время боя, запомните, после инициативы самое важное – информация. И рассудительность. Сержант Бренди!

– Да, сэр.

– Не могли бы вы продемонстрировать роте самый быстрый способ определения глубины этой траншеи?

Легионеры зажмурились, изумленные предложением капитана, но не на шутку перепуганная старший сержант колебалась всего лишь какой-то миг, прежде чем приступить к исполнению приказа. В хрустящей форме и сверкающих сапогах она сделала широкий шаг и смело ринулась в траншею. Обнаружив, что навозная жижа едва доходит до ее весьма объемистой груди, она с достоинством двинулась вброд к противоположному берегу, представляя зрелище, величием ничуть не уступающее вхождению в порт линкора «Бисмарк».