Супермалявка, скорее маленькая девчонка-сорванец, чем легионер, приближалась к трехметровой дощатой стене. Это было суровое препятствие, одно из тех, что пугало даже самых крепких легионеров. Вероятно, поэтому в обход него вела заметная, хорошо протоптанная дорожка, специально для тех, кто, полностью смирившись со своим поражением, мог обойти это препятствие, лишившее его остатка сил после нескольких неудачных попыток с ним справиться. Нечего и говорить, что основная масса легионеров после первых попыток преодолеть доски выбрала именно этот маршрут, а многие вообще не делали никаких попыток. Но Супермалявка повела себя иначе.

Основательно разогнавшись, она буквально швырнула себя на деревянную преграду, но лишь врезалась в нее где-то на половине высоты с ударом, звук которого был отчетливо слышен наблюдателям на холме. Это была отчаянная, но бесполезная попытка. Похоже, не оставалось ничего другого, кроме как последовать примеру других и пойти в обход. Но, как оказалось, Супермалявка думала иначе.

Отряхнувшись от пыли, она остановилась лишь для того, чтобы поправить снаряжение, затем разбежалась и снова бросилась на препятствие с еще большей яростью, чем при первой попытке… но с тем же результатом. Вновь звук удара долетел до холма, где стояли наблюдатели. И вновь…

Перед барьером начали собираться другие легионеры, но Супермалявка продолжала настойчивые атаки на стену. Лейтенанты, лица которых выражали недоумение, непроизвольно вздрагивали при каждом ударе, и даже бесчувственная Бренди покачивала головой, поражаясь стойкости маленького легионера. Однако реакция Шутта была совершенно иной и, как всегда, неожиданной.

Мягким широким шагом командир спустился с холма и, прежде чем остальные заметили его движение, направился прямо к препятствию. Выбрав темп ходьбы таким, чтобы оказаться у стены в тот самый момент, когда Супермалявка разогналась, он, словно безликий механизм, подтолкнул ее рукой вверх, перебрасывая через стену в момент очередного прыжка. Хотя, вне всякого сомнения, и удивленная такой помощью, она, даже не оглянувшись, бросилась дальше, к следующему препятствию, на радостях не обратив внимания, чья именно рука подтолкнула ее к успеху.

– Если уж это неудачник, – рявкнул сам себе Шутт, – то я не умею делать ставки!

Старший сержант настороженно перекинулась взглядом со стоявшими рядом легионерами, ожидая неприятного разговора. На их счастье, когда командир продолжил, он говорил уже более спокойным тоном.

– Ну, хорошо, старший сержант, – сказал он. – Мне кажется, мы видели уже достаточно. Зовите всех сюда. Пора прочитать небольшую лекцию.

Бренди, казалось, только этого и ждала. Хотя она все еще весьма скептически относилась к тем переменам, которые задумал Шутт, втайне ей очень нравилось новое наручное переговорное устройство и она была рада любой возможности им воспользоваться. Нажав кончиком пальца кнопку общей связи, старший сержант обратилась к роте через громкоговоритель.

– Отставить упражнения! Повторяю: отставить! Всем собраться на холме! Я имею в виду немедленно! Шагом марш!

Несколько негромких одобрительных возгласов донеслось с полосы препятствий, когда прозвучал приказ. Легионеры, прервав свои мучения, с трудом потащились в сторону холма, опустив взгляды к земле. Выглядели они неважно, каждый из них знал это, и все молча ожидали головомойки, которая должна была вот-вот начаться.

Хотя Бренди и была уверена, что на лице у нее написано мрачное раздражение, внутренне она почти ликовала. Определенно сегодняшняя игра более чем оправдала ее слабую надежду, что Шутт увидит небезосновательность ее цинизма. Сейчас она была совсем не против послушать, как он будет распекать этот сброд, который так стойко защищает.