Затем речь зашла и про материалы для котлов Демонического класса. Среди которых были также весьма своеобразные, которые могли быть, сами по себе, артефактами. Тазовая кость Погибшего Бога, что становилась основой для стенок, и поглощала силу жертв… Обсидиан из Чрева Земли – материал, что резонирует с проклятиями… Пепел Алтарей Падших Сект – что хранит память о мёртвых и перенаправляет страх в мощь.

Но главным во всём этом было именно равновесие.

– Но помни… – Старик посмотрел на Андрея внимательно, почти печально. – Любая сила требует плату. Котёл Божественного класса не простит осквернения. А Демонический сожрёт тебя, если ты слаб духом.

Он медленно обернулся к собственному котлу – уже потемневшему от времени, но всё ещё верному.

– Я стар. Мне не дано найти или создать что-то столь великое. Но ты… – Он вдруг замолчал, а потом мягко усмехнулся. – Возможно, ты и есть тот, кто сможет однажды бросить взгляд в бездну и… сварить из неё что-то полезное.

И в этот момент Андрей не улыбнулся, не кивнул. Он просто замер, впитывая каждое слово. Он уже знал о том, что когда-нибудь ему придётся собрать свой собственный котёл. И пусть в нём будут части божественного и демонического – но это будет его выбор. Его сила. Его алхимия…

В это время алхимическая лаборатория была окутана мягким туманом из испарений редких трав. Где-то в глубине котла старого мастера лениво переливалось бледно-золотое духовное пламя, излучающее тепло и мощь, будто внутри горело само дыхание древнего зверя. Старейшина Йонг Мин медленно продолжал свою очередную лекцию, перебирая полированные куски обсидиана, которыми иллюстрировал внутреннее строение алхимических котлов. Его голос был глубок, спокоен, исполнен тайной силы накопленного веками знания:

– …а в некоторых легендарных котлах, особенно тех, что принадлежали Святым мастерам прошлого, можно найти внутренние пространства, искажённые пламенем Созидания. Они не только помогали варить пилюли девятого ранга, но и использовались как хранилища. Великие алхимики прятали в них книги, артефакты и даже души своих учеников, и даже пленных врагов, чтобы сохранить их до нужного момента…

Он продолжал говорить, но Андрей уже не слышал. Так как внезапно из глубин памяти парня всплыло одно воспоминание. В тот самый момент, как прозвучали слова старика-алхимика “котёл… как хранилище”, Андрей словно ощутил холодный укол в грудь, там, где в глубинах его тела покоилась кость из Гробницы Павшего Бога. Она как будто дрогнула, и в этот миг его разум, как в бурю, втянул в себя одно из самых забытых, но ярких воспоминаний.

Город Сеонгун… Площадь Древних Печатей. Центральный алтарь. Каменные круги печатей, исписанные древними символами. И тот резкий, почти болезненный импульс, когда он приблизился к центру. Тогда он хотел лишь понять, что именно резонирует с его костью, почему она начинала светиться, пульсировать, будто оживала. А потом появились древние артефакты, и… Этот котёл…

Старый, покрытый серебристыми письменами, с массивными ручками в форме когтей феникса, он появился перед ним будто бы сам, прорываясь сквозь печати, словно отзываясь на зов чего-то в теле Андрея. Он не осознавал, как запечатал его в своём браслете-хранилище, будто просто следовал зову интуиции. Но теперь…

Подозрение, что может быть спрятано внутри такого артефакта, было настолько сильным, что он даже слегка вздрогнул. Глаза медленно опустились на тонкий браслет на запястье, прикрытый грубой тканью этой поношенной хламиды ученика секты. Это был внешне ничем не примечательный артефакт-хранилище. Если не смотреть на материал, который оказался белым нефритом. Весьма ценным и редким. Но теперь, после слов мастера, парень понял, что этот самый котёл Святого, может быть не просто сосудом для варки пилюль. Возможно, он всё ещё хранит в себе силу или знания, утерянные сотни или даже тысячи лет назад. Возможно, именно его чувствовала та самая древняя кость… И, может быть, именно этот котёл и был центральным объектом ритуала, который некогда пытались провести в столице. Но есть одно “но”.