………..

Андрей вернулся в долину под вечер, когда небо уже наливалось предзакатным золотом, и тени от скал начинали ложиться длинными острыми клиньями по траве. Он неспешно подошёл к едва заметной расщелине, ведущей в пещеру, легко преодолел установленную им маскировку, и прошёл внутрь. Воздух в пещере по-прежнему сохранял слабый затхлый запах. Смесь своеобразной сырости, человеческой плоти, пыли и копоти от многократных костров.

Он глубоко вдохнул, слегка морщась, и принялся за работу. Сначала – мусор. В дальнем углу пещеры, где раньше валялись баулы и горшки, теперь остались лишь грязные остатки – оборванные ремни, прогнившие тряпки, обугленные куски дерева, пролитое нечто жирное и вонючее, что, похоже, было когда-то пищей. На полу скапливались кости – куриные, мелкие звериные, несколько рыбьих позвонков. Тут же валялись тряпичные обмотки, испачканные в засохшей крови, клоки шерсти и даже пара явно украденных, сломанных амулетов.

Андрей вытащил свой старый охотничий нож, закрепил на руке простую тряпичную повязку от пыли и запаха, и принялся всё сгребать в центр. Он работал молча, но методично, словно вычищал не просто пещеру, а оскорбление здравого смысла. Каждый обрывок ткани, каждый гнилой кусок, каждую кость он подбирал самодельными щипцами из каких-то длинных и тонких костей, чтобы не касаться напрямую. Даже жёсткие чешуйки какого-то мёртвого зверя он старательно сметал в холщовый мешок.

Затем началась сортировка и зачистка. Отдельно он собрал все предметы, содержащие металл или стекло, даже ржавые кольца и обломки керамики. Эти он складывал в отдельную тканевую сумку, чтобы потом сжечь вместе с органикой, а осколки, которые не поддавались огню, закопать отдельно.

После полной зачистки пещеры Андрей выволок мешки с мусором наружу, к месту, которое выбрал ещё днём, что располагалась в углублении у склона, скрытом среди бурелома и камней. Там он заранее вырыл глубокую яму, шириной в полтора метра и примерно такой же глубины. Землю выкладывал рядом в плотную кучу, укрыв сверху выдранным дёрном, чтобы можно было потом использовать, чтобы обратно закрыть эту яму.

Он сгрузил туда весь хлам, засыпал сверху пару слоёв засушенной травы и коры, а потом, для надёжности, наложил на всё это пару печатей самовозгорания. Когда пламя вспыхнуло, оно зашипело и треснуло, выбросив неприятный запах горелого сала, костей и расплавленных тканей. Огонь быстро охватил весь мусор, но пламя не поднималось выше уровня ямы. Так как Андрей позаботился об этом заранее. Он внимательно следил за тем, чтобы не оставалось ничего, что могло бы привлечь хищников или случайных духов разложения.

После того как всё догорело, он оставил пепел остывать, а сам пошёл обратно к пещере, вымыл руки у ручья, пополнил свои фляги, а затем, когда угли в яме полностью потухли, вернулся с лопатой.

Он засыпал всё содержимое в несколько слоёв – сначала землю, потом тщательно уложил обратно дёрн, чуть примял всё сверху и выровнял камнями. С первого взгляда даже искушённый следопыт не заподозрил бы, что здесь недавно копали. И тем более о том, что здесь что-то сжигали.

Когда всё было закончено, Андрей медленно выпрямился, вытер пот со лба и взглянул на долину. Над головами уже тускло разгоралось звездное небо, а сама пещера наконец перестала быть логовом мусора и воров, а становилась – пусть скромным, но его личным временным прибежищем.

Он вернулся внутрь и, впервые за день, почувствовал настоящее облегчение. Теперь в этих каменных стенах больше не пахло падалью и пылью. Теперь здесь начиналась новая глава – и его, и этой долины.