Андрей, стоя у полки, на секунду замер. К нему “прикоснулась” Печать? И он выжил? Что это всё может означать? Неужели эти Печати могут убивать? Или же, в сложившейся ситуации, убивает кто-то другой? Снова у парня голова начала болеть от многочисленных вопросов.

– А что потом? – Немного подумав, спросил седой.

– Его чуть не разорвали. Но Печать не приняла. Возможно, посчитала его… недостаточно очищенным. У него была старая привязка к одному клану в ауре. Потом он выжег её, но было уже поздно.

– Вот почему сейчас приходят бродяги… – Тут же сказал лысый. – Без следов, без истории. А если Печать выберет кого-то из них – то начнётся кровавая охота. Секты не позволят, чтобы сила досталась посторонним.

Старик тут же хмыкнул ему в ответ:

– Именно поэтому я говорил… Не отмечать учеников слишком рано. Иначе их просто вычеркиваешь из возможности быть “достойными”.

Услышав подобное, Андрей внутренне вздрогнул. Вот оно… Теперь всё ему становилось более – менее ясно. А в первую очередь то, почему в толпе так много тех, кто выглядит, как пыль и нищета. Они – единственные, кого Печати ещё могут выбрать.

А вечером, когда лавка была закрыта, Андрей снова пошёл гулять, но уже не в сторону площади, а в сторону старой каменной террасы, где собирались странники. Там рассказывали истории, обменивались новостями, пытались найти союзников. И хотя он тоже сейчас мало чем от этих людей отличался, Андрей не подходил к собравшимся там слишком близко. Так… Сидел на бочке под фонарём, внимательно слушая их разговоры. Один молодой парень, имевший едва раскрывшуюся ауру, пространно рассказывал, как в прошлый раз артефакт в виде зеркального диска проявился и отразил взгляд того, кто подошёл к Кругу Печатей, и у него тут же из глаз пошла кровь… Прежде, чем он умер.

Другой вспоминал о том, что в одном цикле один из артефактов превратился в доспех, который сам по себе убил троих, прежде чем на четвёртом остался. Но когда тот надел его, то тут же пропал. Просто исчез. И теперь было неясно то, что именно с ним случилось. Погиб он или… Перешёл куда-то. Третий – старик, судя по походке бывший ученик какой-то из сект, сказал странные слова:

“Если Печать выбирает – ты больше не человек. Ты становишься узлом. Каналом. И не ты владеешь артефактом, а он тобой. И только если ты сильнее его Воли – тогда живёшь и можешь им пользоваться. Им самим, и его силой… Только редко это у кого-то получается.”

Пытаясь всё это осмыслить Андрей засиделся там допоздна, и ушёл оттуда глубоко за полночь. Он не проронил ни слова. Не мог. Мало ли, кто там мог оказаться? Вдруг кто-то из тех, кто знает про его “немоту”, окажется поблизости? А ему бы не хотелось, по глупости и несдержанности своей, разрушать такую удобную сейчас легенду. Но внутри кипело осознание. Печати ищут не лучших, а “чистых”. Именно тех, кого ничто не держит. Ни клан. Ни школа. Ни долг. Ни кровь. И именно поэтому сам Андрей мог оказаться идеальным сосудом. Но в этом была и угроза. Если о нём узнают… Если та самая ледяная, хотя и молодая женщина – мастер одной из сект, всё ещё ищет его… Тогда, как только хоть одна Печать отзовётся на его присутствие, вся столица тут же кинется в охоту. И он станет добычей.