– Ну, почти, – мерзко скалится Назаров и все-таки скрывается в недрах своей квартиры, оставив дверь открытой.

– Так пойдёшь? – ещё мешкает Никита, не спеша за другом.

А я принимаю чёткое решение, что нет. Мне не место среди таких отморозков, как Костя и Никита. Мама верит в мое светлое будущее, и я просто не могу её подвести!

– Мне осталось ещё два этажа, – киваю на лестницу, ссылаясь на занятость.

– Понял, – сдаётся Стрельников, почему-то вновь улыбаясь. – Если что, знаешь, где искать.

– Угу. Знаю.

Пока прихожу в себя после очередной внезапной встречи с парнем, мысли о котором и без того захватили всё моё свободное время, вспоминаю о забытом на пятом этаже мусорном пакете. Поэтому приступаю к дальнейшей работе только лишь после того, как трачу драгоценные минуты на то, чтобы подняться, а затем спуститься.

Домывая третий этаж, невольно услышала доносящийся гул веселья из квартиры Назарова, осознав, что пока меня не было, к ним ещё успели присоединиться ребята.

Кажется, я приняла правильное решение. Будь на моём месте Кристина, она бы ещё и обматерила парней, настолько подруга была правильной. Я же предпочитала политику невмешательства. Не мне было решать за других, с кем водить дружбу. Я лишь могла быть сторонним наблюдателем.

Закончив с лестничной площадкой первого этажа, через пролёт тоскливо посмотрела в сторону двери Костиной квартиры и с разочарованием стала собираться. Третий подъезд, конечно, можно было помыть и завтра, но зачем откладывать, если можно уже сделать сегодня?

– Долго ты, – встречает меня у крыльца Стрельников, делая последнюю затяжку, и отбрасывает окурок куда-то в сугроб.

Застываю, не ожидая его увидеть. Он же заходил вместе с Костей, разве нет?

– А ты… откуда здесь? Я думала, ты с ними, – проговариваю сбивчиво.

По Никите было заметно, что он уже давно стоял на морозе. На его щеках виделись оставленные декабрьским морозом красные пятна, а по тому, как он смешно протаптывал, стало ясно, что парень замёрз.

Видимо, он успел выйти, когда я поднималась за своими вещами.

– Да я вообще залетел на минуту, – говорит небрежно парень. – Кое-что нужно было отдать.

Не спрашиваю, что именно, потому что подозреваю, что всё дело в том свертке, о содержании которого мне было даже страшно подумать.

– Ты издеваешься! – пихаю его легко в плечо, на секунду выйдя из себя. – Позвал меня на вечеринку, куда сам не был приглашен?!

– Ты бы всё равно не пришла, – флегматично отзывается он, пожимая этими самыми плечами.

– Это почему ещё? – хмурю лоб, чувствуя себя намного смелее с ним наедине.

– По тебе видно, что ты, ну....

– Зануда? – перебиваю, всё ещё злясь на его молчание при Косте.

– Хорошая, – говорит, словно забивает гвоздь. – Поверь, среди моего окружения таких не найдётся.

– Вот тут ты неправ, – исключительно из вредности противоречу ему. На что и получаю вопросительный взгляд в ответ. – В каждом человеке есть что-то хорошее. Главное, уметь рассмотреть это.

Никита смеётся. Так открыто и заливисто, отчего я, потупив взгляд в покрытую снегом дорожку, смущаюсь. Опять выставила себя глупой?

– Ты все-таки зануда, Лёля, – щёлкает меня по носу парень и выхватывает мусорный мешок, который я всё это время не выпускала из рук. — Мне пора, как-раз буду свалку проходить.

– Уже? – поднимаю взор и тут же исправляюсь. – Ой, ну, то есть, неужели такой занятой?

– Работа обязывает, – хмыкает он туманно. – А кушать хочется.

– Тут ты прав, – вынуждена согласиться я.

И пусть мы имели ввиду совершенно разные виды рабочей занятости, почему-то в тот момент я почувствовала незримую ниточку связи, что тянулась между нами.