Допив все до капли, я моментально отключилась и пришла в себя только утром. Зато как следует выспалась и больше не чувствовала себя попавшей в отчаянное и безвыходное положение. Все начало казаться не таким уж страшным – мне ведь действительно до сих пор никто не причинил вреда, а что до голосов... Ко всему привыкнуть можно, главное, не поддаваться панике.

– Я горячо признательна вам за заботу, но все же на будущее попросила бы ничего мне тайком не подсовывать, – высказала я Вигго, когда мы доели завтрак и пили кофе. Завтрак, кстати, снова пришлось готовить ему. Я безнадежно проспала все на свете. – Лучше выдайте то лекарство, я сама буду его принимать по мере необходимости.

– Чтобы вы бродили как сомнамбула, а потом и вовсе пристрастились и не могли бы без капель заснуть? Нет уж, на сей раз вынужден решительно вам отказать. Эта штука похуже бренди будет. Средство сильное, приберегу на крайний случай.

– Я вот все жду, когда он настанет, тот крайний случай, на который вы бережете все на свете. Интересно будет взглянуть, – фыркнула я обиженно. Он же вообще меня всерьез не воспринимает! – Но раз принять что-нибудь для храбрости не разрешается, больше никаких прогулок. Если хотите – без меня, пожалуйста.

– Ветер крепчает, скоро снаружи будет весьма неуютно. Так что, с вашего позволения, я тоже воздержусь, – с галантной улыбкой парировал Вигго. Судя по всему, его не пугало, что шторм усилится, значит, и мне не стоило бояться. – И я всем сердцем надеюсь, что пресловутый крайний случай так и не настанет. Ни в этом сезоне, ни в следующем, а лучше бы вообще никогда.

Он принялся убирать со стола, но я велела сесть и позволить мне сделать хоть что-нибудь. Не сказать чтобы мытье посуды входило в число моих любимых занятий, но от безделья и нервов даже оно начинало нравиться.

– Чем тогда займемся? – изображая светский тон, спросила я. – У вас есть идеи, как нам скоротать сегодняшний вечер? Может, где-то завалялись настольные игры, нарды, картишки или хотя бы домино?

– У нас и впрямь есть карты, правда, в последней команде особо никто не увлекался. Но если хотите, я найду. – Он задумчиво пригладил бороду, вдруг вспомнил о чем-то и посмотрел на меня с веселыми огоньками в глазах. – Мы с вами совсем забыли – в маленькой гостиной есть граммофон! Эд привозил с материка пластинки, правда, мы редко слушали, как-то быстро надоело. Хотите, я его принесу? Вечером послушаем музыку – все веселее, чем шум прибоя и завывание ветра.

– Какие-то посиделки в доме престарелых получатся, – невольно рассмеялась я, не обращая внимания на его укоризненный взгляд. – Раз будет музыка, давайте устроим танцы! Вы же умеете танцевать? Или только певичек слушать в сомнительные заведения ходили?

– Надо же, как прочно эта деталь моей биографии врезалась в вашу память! Ехидство вам не к лицу, Софи. Что касается танцев – конечно умею, я ведь не совсем дремучий. Раз вам так угодно, разыщу что-то подходящее, в запасах Эда наверняка есть.

Насчет дома престарелых я, конечно, погорячилась. Вышел, скорее, детский утренник – время для общения выпадало на промежуток между обедом и ужином, самый длительный в нашем расписании.

Но за окном творилось такое, что сложно было понять, день сейчас или поздний вечер. Сгустилась темень, будто небо все-таки не выдержало тяжести мокрых туч, непроницаемо серых, как грязная вата, и они рухнули на землю, прямо на наш остров. Зато молнии иногда озаряли все вокруг, как в ослепительный солнечный день.

Ветер носился над морем с разбойничьим свистом, но голоса призраков почтительно замолчали – видимо, буря даже их напугала. А потом Вигго завел свои пластинки, перекрывая шум снаружи, и в гостиной сразу стало уютно. В голландке тихонько гудело пламя, понемногу нагревая вмурованный в стену округлый печной бок. Желтый свет керосиновой лампы прогнал темень из углов. Граммофон пел, потрескивая, а я завороженно смотрела на крутящуюся пластинку. Никогда такое ретро в живую не слышала.