– А я на Землю лечу.

– Что, прошел по конкурсу? Повезло тебе, парень, – мужчина улыбнулся. – А вот мне нет.

– Как так? – искренне удивился Роман.

Об обратной стороне жизни в случае неудачи он старался не задумываться.

– Да так… Давным-давно у меня был свое проект и я два года подавал его на конкурс, да все без толку. А потом смирился и решил накопить денег на лучшую жизнь. Да и кушать что-то надо было… Заработок здесь неплохой, и я посчитал, что, если постоянно откладывать некоторую сумму, то скоро смогу отсюда удрать.

– И что?

– Вот, второй десяток лет коплю, – рассмеялся мужчина. – Не все в жизни математика, парень. Меня, кстати, Роб зовут.

– Роб?

– Ну да, Роб. Сокращенно от имени Роберт. Может, сложись жизнь иначе, меня бы так и называли, но в коллективах, подобных нашему, все упрощается. Когда рискуешь жизнью каждый день ты вынужден опираться на плечо того, кто работает рядом. Отношения между людьми упрощаются и сразу становится видно кто есть кто. Кстати, не обижайся, что Фальк тебя за шкирку на место посадили. Пусть это и грубо, но правильно. Мы привыкли реагировать на нештатные ситуации быстро, иначе в нашей работе никак.

– У этого… Фалька тоже сокращенное имя?

– Почти. Наши его так зовут, хотя настоящее его имя Сергей. Летуном он был, рассказывают. Попал в немилость и вот теперь рубит породу вместе с нами.

– А Фальк-то почему?

– Позывной у него был такой, Фалькон. Сокол, то есть.

Роман хотел было спросить что же с ним конкретно случилось, но постеснялся, тем более, что громкий голос потребовал застегнуть ремни и приготовиться к взлету.

Через минуту челнок загудел, корпус завибрировал мелкой дрожью, и Роман почувствовал, как его вдавило в кресло, опрокинувшееся почти горизонтально. Пространство в иллюминаторе поплыло вниз, сила тяжести возросла кратно и стало совсем не до разговоров.

Несколько минут он лежал, придавленный перегрузкой и оглушенный грохотом двигателя, а потом все стихло, и в теле наступила необычная легкость. Если бы не удерживающий ремень, оно воспарило бы над креслом.

– Свободный полет, невесомость, – пояснил Роб. – Каждый раз, как взлетаем, мне кажется, что наша старушка не выдержит и разлетится по частям даже не выскочив на орбиту.

Странное состояние, когда тело удерживалось в кресле только застегнутым ремнем, а поднятые расслабленные руки могли просто висеть в воздухе, Роману не понравилось. Да, оно было необычно, но он предпочел бы контролировать свое тело в пространстве.

– Расслабься, – посоветовал Роб, – через пару часов будем на станции, а там искусственная гравитация.

– Почему нельзя сделать ее здесь? – пробормотал Роман.

– Челнок слишком дешев для этого. Иногда, особенно при взлете, не могу представить в чем держится его механическая душа. Но, помяни мое слово, что заменят его, только когда он развалится окончательно.

В подтверждение его слов шаттл сильно тряхнуло и по быстрой смене звезд в иллюминаторе Роман понял, что их начало вращать вокруг своей оси.

– Эй, что происходит? – успел выкрикнуть один из рабочих, но поднявшийся общий шум перекрыл голос пилота:

– Пожар в двигателе. Всем оставаться на местах и сохранять спокойствие, я вызвал помощь. Повторяю, ближайший спасатель будет у нас всего через десять минут!

Судя по голосу, пилот волновался. Волнение сыграло с ним злую шутку – он забыл отключить селектор связи и через минуту все могли слышать его переговоры со спасателем.

– Челнок «Дельта браво две тройки», вызывает спасатель «Эр три сотни два», – послышался далекий голос и все, кто был на шаттле, сразу прекратили разговоры, обратившись в слух.