– Но ты пока не ложишься?

– Хочу перед сном немного поработать.

Поймав на себе удивленный взгляд мужа, Елена легонько хлопнула себя по лбу.

– Я ж и не сказала! Весь день мечтала и представляла, как тебе похвастаюсь, а момент настал, у меня и вылетело.

– Что случилось? – с интересом спросил Джейкоб, подходя к столу, уже полностью заваленному какими-то документами и газетными подшивками, и, смеясь, добавил: – Как ты столько дотащила?

– Охота пуще неволи! Мне же наконец дали доступ ко всем материалам. Я теперь полноценный журналист, и у меня первое самостоятельное дело.

– Дело? Так ты журналист или следователь? – Джейкоб улыбался, от недавней тревоги на его лице вроде не осталось и следа. А может, он просто решил больше не нервировать жену, пока не убедится, что и ночью дождь продолжает идти, не прекращаясь ни на минуту.

– Ну, статья, статья. Доверили мне, я так ждала! Но бумаги к ней не относятся, это факультатив… и как раз, скорее, дело. Хочу провести маленькое собственное расследование. Вот, воспользовалась положением и забрала домой то, что пока удалось найти.

Елена нагнулась над столом, аккуратно поправляя подшивки и записи, словно выравнивая их по невидимой линейке. Ее руки почти нежно касались пожелтевших листов бумаги, как хрупкого полуистлевшего пергамента из раскопок древних руин. Джейкобу невольно вспомнились толстые фолианты в маяке, которые он так же бережно листал, будто неосторожное и грубое прикосновение уже само по себе было кощунственным для священных страниц. Но его трепетное отношение не спасло старинные книги, все они были сметены разбушевавшейся стихией, обезумевшей водой, которой управляла жестокая рука Януса.

– И о чем будет твое расследование? – Джейкоб мягко заправил за ухо Елене длинные светлые пряди, которые почти касались бумаг, чтобы лучше видеть ее точеный профиль. Жена подняла на него теплый взгляд.

– Я хочу разобраться в событиях тех лет, ведь мы почти так ничего и не поняли. Мы действовали по наитию, по зову души. Делали то, что было в наших силах. Но так до конца ничего и не знаем. Откуда все это пошло? Как Янус додумался до того, чтобы остановить смену сезонов, откуда он это узнал? Что за странные вещи и почему мы, хранители, сами ни о чем не знали? Ведь этот опыт должен был передаваться, нас должны были учить.

– Ого, вот даже как! – Джейкоб присвистнул, еще внимательнее всматриваясь в бумаги, заполонявшие письменный стол. – И как же тебе удалось добыть эти данные?

– Я журналистка! – важно сказала Елена и зарделась. – Имею право изучать все материалы, касающиеся городов и школ стихий. И мне дали доступ в центральную библиотеку.

– Так вот где ты была! В главном городе?! И скрывала!

– Очень боялась, что сорвется в последний момент. Там не то чтобы был гриф секретности. Наоборот. Все словно поросло быльем, никому не хочется углубляться и заниматься этим. Подумаешь, какой-то новоиспеченной журналисточке захотелось покопаться в старых газетах и записях. Стоит ли ради нее менять привычный режим? Но я же упрямая. Я и так долго ждала, пока доучусь, студентов туда не пускают.

Джейкоб с любовью и гордостью взглянул на жену.

– И еще, – продолжала Елена, – заодно поищу что-нибудь про созидателей. Ведь нас почему-то еще и так называли, но значит, мы должны что-то создавать.

– Да, да, меня тоже немного это всегда удивляло, – заметил Джейкоб. – А здорово, что ты занялась этим делом. Я теперь просто сгораю от нетерпения, очень хочу узнать, что тебе удастся накопать! Мне тоже всегда хотелось понять, почему нам пришлось все выяснять такими сложными способами.