— Я тебя вижу, выходи, - подбадриваю ее сделать шаг из убежища. – Чтобы на тебе не было надето – тебе это идет.

Не лукавлю – у Виктории красивая фигура: в меру спортивная, подтянутая, с грудью, над которой поработал профессиональный хирург, но меня это вообще никогда особо не парило. Тем более, что кроме как по ощущениям в ладони, визуально она вообще почти не отличается от настоящей.

Цокот каблуков отдает эхом нервозности.

Готовит речь о том, какой я мудак?

Выходит, несмело, как будто ей шестнадцать, сохраняет между нами дистанцию.

— Сюрприз, - улыбается и поправляет ладонью… платиновое «каре».

У Виктории были длинные ровные каштановые волосы.

Мне принципиально плевать, блондинки, рыжие, шатенки, знойные брюнетки. И длина волос для меня тоже не имеет значение. Я не отношусь к тем мужикам, которые устраивают истерики из-за прически, солярия, цвета ногтей, выбора одежды. Если женщина хочет экспериментировать – отлично, есть небольшой шанс, что экспериментировать она хочет не только с прической.

Но… блять.

— Решила сменить имидж, - Вика подходит ближе, замечает цветы, футляр, но трогать не спешит. Даже на меня не смотрит. Только нервно дергает плечом.

Я выдал какую-то сильно не ту ожидаемую реакцию?

Но это же настолько очевидно, что на секунду загоняет в ступор.

Вот просто… зачем?

— Отлично выглядишь, Вик, как всегда.

Я не могу сказать ей что-то другое, потому что слишком хорошо помню, из какого дерьма она выгреблась и как сильно «болела» потом. Я знаю, как она старалась и продолжает стараться.

Но гребаный вопрос «какого хрена, Вика?!» продолжает долбить мою голову.

— Тебе правда… нравится? – Виктория поднимает взгляд, слишком очевидно ищущий одобрения.

— Очень необычно.

Ее улыбка такая же вымученная, как и моя попытка уйти от прямого ответа.

Но Вика не из тех, кто закатывает истерики. Склонна слишком драматизировать и зачем-то излишне сильно идеализирует мою далеко не безгрешную тушу (уж она-то точно знает, что это не так), но умеет глотать даже самые горькие пилюли. Список ее положительных качеств достаточно длинный, и за два года нашего знакомства и полгода отношений, сегодня случится проёб.

Копалась? Нашла, что искала? Сделала выводы и решила, что «смена имиджа» под женщину, которую я слишком нежно обнимаю на десятке постановочных фото – это именно то, что заставит меня отвечать «я тоже», на ее «соскучилась»?

Она все-таки открывает подарок, любуется на браслет, защелкивает его на запястье.

Вертит руку так, чтобы камни разбрасывали по стенам голубые блики.

— Очень красиво, Вадим. Спасибо.

— Прости, что не пришел на выставку. Реально было много работы.

— Знаю-знаю, а еще мы просто любовники и «ничего не изменится».

Подходит ближе, кладет одну руку мне на плечо, другой тянется до подбородка.

Заглядывает в глаза в ожидании поцелуя, а потом сама же его и форсирует.

Вике – тридцать шесть.

Она интересная, красивая, эффектная, самодостаточная. У нее в голове есть мозги. Нам всегда есть, о чем поговорить. И если допускать мысль, что я когда-нибудь задумаюсь о браке, то, пожалуй, Виктория была бы первой претенденткой на роль моей жены. Но полгода назад мы четко расставили буйки – просто_секс. Просто секс друг с другом, без походов «налево» и с возможностью в любой момент все это закончить.

Я был чертовски честным с ней. Даже если тогда это звучало излишне прозаично и жестко для ушей женщины, прожившей десять лет в браке с конченной мразью.

Я за эти полгода даже пальцем ни до кого, кроме нее не дотронулся, не посмотрел, потому что на хер бы оно впало, если у меня есть женщина, закрывающая все мои сексуальные потребности, и при этом нам просто хорош вместе, и никто не спешит свинтить из постели сразу после исполнения «обязательной и произвольной программы». Я уважаю женщину, которую выбрал, и