Конечно, она мгновенно засыпает.

А я просто собираю все документы, беру флешку и вместе со старшим аналитиком по нашему сектору, еду на двадцать пятый. Когда он шепотом спрашивает, что делать, удивленно поднимаю бровь – в смысле, что? Я всех спасу.

Когда оказываюсь на этаже, память подбрасывает ненужный «флешбек» - о том, что, когда я была здесь в прошлый раз, Авдеев на меня даже не посмотрел. Хотя на меня всегда – ВСЕГДА! – падают мужские взгляды. Немного торможу на мысленном вопросе «а что, если...?» но быстро запрещаю себе в него углубляться. Никаких «если» в этот раз, Крис. Как там говорится? «Ты пришла – и все начнется».

С Фоминым – старшим аналитиком – мы заходим в просторный зал, сегодня под завязку залитый утренним солнцем. Внутри уже почти все в сборе – народу не очень много, я узнаю несколько лиц с других этажей, с которыми раньше пересекалась. Техника готова – парень в огромных очках бегает и еще раз все настраивает.

На меня посматривают с нескрываемым удивлением – среди всех собравшихся, младше нет никого. Но я запрещаю себе реагировать, просто иду за Фоминым и занимаю наши места справа за столом. Один минус – это почти с противоположной стороны от кресла, которое стоит чуть в стороне и в которое, я не сомневаюсь, здесь садиться Его Грёбаное Величество.

В зале кроме нас с Александром, присутствует еще с десяток человек. Финансовый директор, зам главы аналитического отдела, двое консультантов. Они переговариваются между собой, просматривают бумаги, делают пометки. Пока народ суетится, я просто сижу на своем месте и прислушиваюсь к шагам. Вспоминаю, что Авдеев спит с моей мачехой, что они стали любовниками еще до того, как умер мой отец, и что именно ему я «обязана» всем унижением в своей жизни. И что если присмотреться, то у тех рож в темном зале элитного стриптиз-клуба, одно и тоже лицо – его.

Это работает, потому что, когда слух улавливает знакомые шаги, внутри совершенно ничего не ёкает. Мне просто ровно. Мне – никак.

— Добрый день, господа, - слышу голос как будто расстреливающий мой затылок, поздно соображая, что я сижу почти у двери, и моя спина первой принимает «удар».

Проклятье.

Черт!

Я не волнуюсь, но его низкий баритон заставляет волоски на моем теле встать дыбом. Это так очевидно, что кажется – он точно заметит! Даже сквозь одежду.

Инстинктивно и почти до хруста прижимаю колени друг к другу.

Вытягиваю руки на стол, рядом со всеми своими папками, и запрещаю себе даже пальцем пошевелить, пока Авдеев огибает всех собравшихся и занимает место в кресле. За ним семенит помощница – садится рядом, принимает вид деловой мартышки.

— Где Лазарева? – слышу авдеевский закономерный вопрос в адрес моей отсутствующей начальницы.

Физически ощущаю, что все взгляды в зале снова обращены в нашу с Фоминым сторону.

— Она… ей… - невнятно бубнит Александр. – Ей нездоровится.

— Что значит «не здоровится»? – Голос Авдеева наполняется металлической крошкой.

Я молчу, хотя язык чешется сказать, что она просто спит. Но свой «дебют» во второй раз я так бездарно не солью, поэтому позволяю Фомину взять удар на себя. В конце концов, пусть сделает хоть что-нибудь полезное, раз уж всю остальную работу придется делать мне.

Держу взгляд на собственных коленях.

Запрещаю даже нос поднимать, хотя очень хочется. С появлением Авдеева как будто реально стены сдвинулись, лишили всех присутствующих лазеек и пространства для маневра.

Саша отбивается крайне вяло, поэтому Его Императорство приказывает службе безопасности разобраться, что случилось с Лазаревой. Пока разбираются, дает слово финдиру. Он отчеканивает свое без заминок, неплохо держится, когда Авдеев начинает задавать вопросы. Подключаются аналитики. Я стараюсь держать суть разговора на острие ножа, но это чертовски сложно, потому что от того, как этот мудак играет интонациями голоса, мои внутренности скручиваются в узел.