– Грегсон – сообразительный малый, – сказал Холмс, – и вечно соревнуется с Дестрейдом. Будет весело, если они оба взяли след в этом деле.

– Нельзя терять время! – напомнил я, удивившись тому, что мой приятель совсем не спешит. – Вызвать вам кэб[5]?

– Зачем? Я ещё не решил, ехать ли на место преступления.

– Но вы же мечтали об интересном деле?

– И зачем мне распутывать это дело, если всё равно Грегсон и Лестрейд весь успех припишут себе?

– Вас ведь попросили помочь!

– Потому что знают, что я умный, но никогда при других в этом не признаются. Ладно, поехали! Если вам интересно, можете составить мне компанию.

Вскоре мы с Холмсом мчались в экипаже, где он оживлённо рассказывал мне о разных скрипках.

– Вы совсем не думаете о предстоящем деле? – прервал я своего приятеля.

– А зачем, если у меня нет никаких улик и фактов?

– Сейчас всё будет! – воскликнул я, заметив, что мы уже приехали на нужную улицу.

Мы вышли из экипажа и пошли пешком. Дом № 3 сдавался, об этом гласило объявление на одном из его пустующих окон. Заросший палисадник отделял его от дороги и других домов. Ко входу вела желтоватая тропинка с глинистой землёй. Вокруг дежурного полицейского, стоящего у дома, собралась кучка зевак, которым хотелось узнать, что произошло.

Я думал, что Шерлок Холмс сразу пойдёт в дом, но он неторопливо разглядывал землю, передвигаясь по траве рядом с тропинкой. На почве, мокрой после ночного дождя, было много разных следов. Я не представлял, что Холмс может там разглядеть. Но, без сомнения, он заметил то, чего не видят другие.

Нас встретил высокий светловолосый человек и пожал Холмсу руку, поблагодарив за приезд.

– Я ничего здесь не трогал, – сказал он.

– Кроме дорожки, – усмехнулся Холмс, – тут будто стадо коров пробежало. Надеюсь, Грегсон, вы всё здесь осмотрели?

– Нет, тут работал Лестрейд, – ответил детектив, – а я – в доме.

– Ну, после вашей работы вряд ли удастся найти что-то новое, – сказал Холмс и подмигнул мне. – Вы или Лестрейд случайно не в экипаже прибыли сюда?

– Нет, сэр, – ответил Грегсон.

– Тогда поспешим в дом, – сказал Холмс и пошёл за Грегсоном. Я последовал за ними.

Мы вошли в просторную комнату со старыми пёстрыми обоями, которые в некоторых местах отходили от стен. Напротив двери был камин, а на нём – огарок красной свечи. Комната выглядела грязно и уныло. Посреди неё лежал труп мужчины средних лет. Он был небольшого роста, с тёмными волосами, в безупречном костюме. Руки его были раскинуты, кулаки сжаты, ноги переплелись, а лицо перекосила гримаса ужаса.

У двери появился худенький Лестрейд и сообщил, что не припомнит такого странного преступления.

– На теле точно нет ран? – уточнил Холмс, опустился к убитому и начал ловко его ощупывать, затем внимательно рассмотрел ботинки и понюхал губы несчастного.

– Нет, – хором ответили оба сыщика.

– Значит, на полу кровь предположительного убийцы. Тело можно убрать, не вижу больше ничего интересного.

Когда полицейские подняли убитого, чтобы положить на носилки, на пол упало кольцо.

– Похоже, здесь была женщина! – обрадовался своему открытию Лестрейд, подняв женское обручальное кольцо.

– Это только запутывает дело, – сказал Грегсон.

– Или распутывает, – не согласился Холмс. – А что у убитого было в карманах?

– Несколько золотых украшений, деньги, – ответил Грегсон, – визитные карточки на имя Еноха Д. Дреббера из Кливленда, эти же инициалы на белье мужчины. Ещё книга с именем Джозефа Стэнджерсона на форзаце и два письма. Одно на имя Е. Д. Дреббера, другое – Д. Стэнджерсона.