– Может, мне и нужно обратно в школу. А тебе – в лабораторию, где тебя состряпали, чтобы мозги прочистить. Придумала тоже – себя сжигать.

– Температура плавления сплавов, из которых я…

– И без тебя знаю. Ладно, проехали. Так чем ты себя подпалила?

– Я обрабатывала деталь на точильном станке, заметила искру. Решила, что будет интересно получить открытый огонь, смазала руку машинным маслом, а потом…

– Господи, вот дура-то какая мне досталась! – тихонько проговорил я, укоризненно качая головой.

– Вы не могли бы повторить последнее предложение, капитан? Я не расслышала, – сказала Ева, а глаза сузила. То есть прекрасно она всё поняла. У неё слух, как у кошки.

– Не делай так больше, поняла. У тебя что, в голове нет противопожарной инструкции?

– Конечно есть. Но я же не участвовала в тушении возгорания, а инструкция именно об этом.

– Ну да. Прости, что по всему кораблю не развешаны таблички «Спички андроидам не игрушка», – съязвил я.

– Спички? Что такое спички?

– Погугли!

– Простите, конечно, капитан, но вы ошибаетесь. При всех моих возможностях сила сигнала моего встроенного Wi-Fi передатчика, а также передатчика 10G такова, что сигнал до Земли…

– Это шутка такая была. Поищи в своей памяти, короче. Тебе же туда, наверное, весь интернет закачали.

– По данным на 2118 год, объем данных, содержавшихся на серверах интернета, составлял 233 зеттабайта. Зеттабайт – это 1021 байтов, или 1000 эксабайтов, каждый из которых равен 1000 петабайтам, состоящим из 1000 терабайтов, что соответствует объему жесткого диска современного ноутбука, – отчеканила Ева.

– К чему ты мне это?

– К тому, что объем моей постоянной памяти всего 500 зеттабайт, и всё, что было накоплено человечеством к 2118 году, в нем содержится. Но есть ячейки памяти, к которым я не обращалась прежде, поэтому и спрашиваю. Кроме того, моя внутренняя инструкция предусматривает живое человеческое общение, чтобы создавать в коллективе благоприятный микроклимат, – сказала андроид, и я удивился.

– То есть «погулить» ты можешь запросто, но специально меня спрашиваешь, чтобы со мной просто поболтать?

Ева помолчала немного. Потом неожиданно выдала очень интересный ответ:

– Именно так, капитан.

– А если я тебе прикажу молчать в тряпочку?

– В смысле накрыть своё лицо маской, как это было во времена пандемии коронавируса во втором десятилетии 21 века?

– Типа того.

– Что ж, если вы прикажете, то я, конечно, выполню. Но вы должны понимать, что в этом нет необходимости. Воздух на нашем корабле настолько чист от бактерий, что здесь можно проводить высокотехнологичные операции на открытом мозге.

– Боже, ну почему ты такая деревянная…

– Я выполнена из титано-вольфрамового сплава, покрытого искусственной кожей, температура возгорания которой значительно превышает…

– Боже… Да замолчи ты уже, пожалуйста!

Ева обиженно поджала губы. Обижаться умеет? Всё-таки она больше человек, нежели мне раньше думалось. Интересная все-таки… робо-барышня. Забавная, умная, рассудительная. Жаль, что не настоящая девушка, а то я бы, вполне возможно…

– Ладно. Пошли в медпункт, рука из-за тебя болит. Обжёгся.

Ева отправилась вперед, я следом за ней. В медицинском отсеке она обработала мою рану, покрыв её заживляющей мазью и закрыв эластичной плёнкой. Хорошая штука: отлично регенерирует поврежденную кожу. Через сутки можно будет снять, и следа не останется. По крайней мере, это обещали её разработчики, когда инструктировали перед полётом. Ну, а там видно будет.

Ещё мне понравилось, как ласково и умело Ева всё делала. Словно настоящая медсестра, причем добрая, а то разные ведь бывают. Помнится, в училище одна мне так пятикубовый шприц засандалила в задницу, что я потом три дня сидеть не мог на правом полужопии. А ведь казалось бы: иголочка тоненькая! Но надо ж было той тётке так расстараться! Попа моя, что ли, ей не понравилась?