Когда пальцы наконец-то прикасаются к дверному полотну, даже слабость отступает на задний план. Это так прекрасно ощущать свою силу, не сдерживаемую ничем, что от эйфории даже слёзы на глаза выступают. Я скольжу ладонями по гладкой белой поверхности и вижу там, с другой стороны, целый мир, открытый для меня. Нужно лишь открыть и шагнуть. Рука сама тянется к ручке и не находит. Приходит отрезвление, я вспоминаю, где я и что я. 

Закусывая губу, прислушиваюсь к себе. Смогу ли открыть? Дверь необычная. И дело даже не в отсутствии ручки и замка, и даже не в том, что она открывается внутрь и её пришлось бы когтями поддевать, чтобы потянуть на себя. Она пропитана магией и волей своего хозяина. Я смогу открыть, но это будет сложно. Значит, пока даже не буду пытаться. Лучше восстановлюсь и подожду допроса, который мне обязательно в ближайшее время устроят.  

Когда дверь наконец-то открылась, я сидела у стенки, укутавшись в одеяла. Организм все ресурсы пустил на восстановление, а на терморегуляцию сил не осталось и меня откровенно колотило от холода. В дверном проёме выросла высокая фигура Никодия. Мужчина остановился на миг, окинул меня оценивающим взглядом и прошёл внутрь, закрыв за собой дверь, разом сделав и без того маленькую комнату совсем крошечной. Его аура, запах, само присутствие полностью заполнили всё пространство. И мне отчаянно захотелось вжаться, врости в стену за спиной, чтобы спрятаться от этого пронизывающего взгляда. Я, не мигая, смотрела на своего тюремщика и судью, боясь пропустить малейшее движение, не зная чего ждать. А он всё молчал, заставляя мои нервы звенеть натянутыми струнами. 

– Ну здравствуй, Шэми, – этот низкий голос прокатывается по мне колючей волной мурашек, заставляя судорожно втянуть воздух в лёгкие. Он знает имя? Откуда? Жуарэ? 

– Здравствуйте, Никодий, – заставляю себя произнести, это приветствие, его имя. И даже делаю это спокойно. 

Вижу, как расширяются его зрачки, как вздрагивают хищно ноздри. 

– Покажи свою ауру, – приказывает хрипло.

– Зачем? – позволяю себе кривую улыбку. – Я расскажу всё о том, кто прислал меня. Моя же сущность не имеет значения. 

– Это мне решать.– он не рычит, не повышает тон, но от силы и власти этого голоса хочется втянуть голову в плечи и сделать всё, как велит этот демон. – Сними маскировку. 

Пытаюсь просчитать, стоит ли уступить. То что я демоница, он уже скорее всего понял, то что обладаю силой, тоже. Мою принадлежность к кобари? Вряд-ли это как-то отразится на моей участи. Если только, он не поймёт, что я Скользящая. Качаю головой, отказывая. 

– Не играй со мной, девочка. Твоя жизнь сейчас полностью в моих руках. – его глаза прищуриватся, пронзая острой сталью, но мне не страшно. Что такое смерть, после всего, что уже было? 

Мне сейчас неохота держать лицо. Я слишком устала. Мне слишком всё равно. И мои эмоции полностью отражаются в мимике, выражении глаз. Я позволяю ему читать себя. Хочу, чтобы он поверил, когда произнесу главное и самое важное. И равнодушие к угрозе смерти я тоже не прячу. 

Никодий поджимает недовольно губы и приказывает. 

– Поднимайся. 

Я уже достаточно окрепла, чтобы сделать это если не плавно, то хотя бы не неуклюже. Ноги держат меня достаточно уверенно. Продолжаю кутаться в одно из одеял, и его взгляд на миг замирает на моих судорожно сжатых пальцах. Он недоволен, но приказа бросить нет. Возвращается к двери и просто прикладывает руку, чтобы открыть. Та с тихим щелчком сама распахивается. 

– Выходи из камеры, – велит мужчина и терпеливо ждёт, пока я пройду мимо него в пустой коридор с такими же белыми стенами. И парочкой новых дверей.