Тянуть со звонком я не стал. Не было смысла. Тем более приближался Новый год, и хотелось разобраться с неприятностями в старом году. Их у меня и так хватало.

Встретились мы Женей Ильиным на конспиративной квартире. Та располагалась на втором этаже, многоквартирного дома, и явно не видела ремонта лет десять. Но на маленькой кухоньке было довольно уютно. К моему приходу будущий куратор заварил кофе, целый кофейник. На пачке, стоявшей на столе, я прочитал надпись – кофе с цикорием.

– Мда, экономит на осведомителях, парнишка, – подумал я.

– Надо сказать, лейтенант меня встретил приветливо, усадил за стол, предложил чашечку кофе и рогалик с маком.

– Александр Владимирович, так получилось, что вы попали в поле нашего зрения в связи со своей работой диктором. Вы встречаетесь с разными людьми, в большинстве своем это финны и карелы, сложность в том, что наша Карелия граничит с Финляндией, являющейся капиталистической страной, поэтому эти люди могут свободно слушать передачи финского радио, а в пограничных районах смотреть финское телевиденье. Поэтому нельзя исключить, что некоторые из них подпадут под влияние чуждой нам идеологии. В связи с этим мы должны уделять большое внимание этому вопросу. И вы, как комсомолец, сержант запаса, должны нам помогать в этом ответственном деле, выявлять недовольных политикой нашей партии и правительства и лиц, которые могут перейти на сторону врага.

– Товарищ лейтенант, – перебил я Ильина. – Так у нас каждый второй недоволен. К примеру, тем, что мясо не каждый день можно купить, колбасу. Мебель в дефиците, бытовая техника. Мне что, о каждом таком случае надо сообщать?

Лейтенант устало вздохнул.

– Санек, ты позволишь так тебя называть? Я все-таки старше тебя.

После того, как я кивнул головой, он продолжил:

– Ты сейчас не о том говоришь, мы сейчас должны решить главный вопрос, он заключается в том, будешь ли ты регулярно сообщать нам, что делается у вас на работе, о чем беседуют сотрудники, то есть, станешь ли ты работать с органами безопасности.

– Конечно, я согласен, – пылко заявил я.

– Хм, тогда ты должен ознакомиться с инструкцией и подписать, что ознакомился с ней, и дату поставить не забудь.

Внимательно прочитав короткий текст, я вопросительно глянул на собеседника и спокойно произнес:

– Евгений Александрович, я не буду ничего подписывать.

– Как это не будешь? – удивился тот. – А как я без такого документа при необходимости смогу доказать начальству, что ты мой агент?

– Ну, я не думаю, что это так важно. Как мне кажется, информация, есть информация и неважно какими путями она получена. К тому же вы, наверняка, должны отчитаться о сегодняшней беседе и моем согласии работать осведомителем. Поэтому все кому надо будут в курсе.

Евгений Александрович, смотрите, я ведь добровольно соглашаюсь помогать комитету безопасности, а из ваших слов получается, что я должен, как пойманный шпион, под давлением улик подписать договор о сотрудничестве.

В общем, дело обстоит так, я работаю с вами без всяких подписок, или вообще не работаю.

Лицо лейтенанта, когда он слушал мою отповедь, резко побагровело. Но он смог взять себя в руки и почти спокойно продолжил говорить.

– Санек, никто тебя шпионом не считает, не неси чушь, просто каждое дело требует документального оформления. Вполне возможно, что когда-нибудь возникнет необходимость выплатить тебе какие-то деньги, премию, к примеру. А никаких оснований для этого не имеется.

Я снисходительно улыбнулся.

– Товарищ лейтенант, вы только, что говорили о долге каждого комсомольца бороться с проявлениями вражеской идеологии. Поэтому я хочу помогать вам бескорыстно. Мне не нужны эти деньги.