Ребекка подняла на него удивленные глаза, и неосознанно напружинилась, готовая защищать девушку:

– Зачем? Она же не входит в число подозреваемых.

– Да, я знаю, – он пожал плечами, – но она тесно связана со свидетелем, единственным свидетелем, который есть у нас на сегодняшний день. Она может стать для нас тем ключиком, что откроет заветную коробочку. Думаю, никогда не помешает иметь дополнительные рычаги воздействия.

Мысль о том, что придется выкручивать руки Катрин Роулингс, была не из приятных, но как бы ни относилась к ней Ребекка, с этим утверждением она должна была согласиться. Если они собирались узнать что-нибудь через Джанет Райан, то, скорее всего, им понадобится помощь симпатичного доктора. А если не удастся убедить её помогать нам, можно будет применить менее приятные методы воздействия.

– Ну и что ты выяснил? – спросила она, тщательно следя за тем, чтобы в её вопросе не прозвучал личный интерес. Джеф был её напарником, но даже с ним она редко обсуждала свои личные дела. И она уж точно не собиралась рассказывать ему о том впечатлении, которое произвела на неё доктор Роулингс.

– В профессиональном плане всё безупречно: диплом медицинской школы Джона Хопкинса; затем работала психиатром в Центральной университетской больнице. По их рекомендации поступила на должность профессора медицинской школы и в настоящее время является… – Джеф сверился со своими записями, – клиническим профессором психиатрии. Курирует программу стажировок, принимает частных клиентов как практикующий врач-психиатр. Она ценный кадр, раз тянет всё это одновременно. А вот в личном плане наша дамочка – загадка.

Ребекка вся обратилась в слух. Её не удивил большой список профессиональных достижений, это вполне соответствовало образу, сложившемуся в голове у детектива.

– Так в чем загадка? – нетерпеливо спросила она у Джефа, который вдруг замолчал.

– Я говорил с несколькими врачами, и все отвечают одно и то же, то есть совершенно ничего. Никто ни слова не знает о её личной жизни. Она живет одна, и, похоже, так было всегда. Все рады рассказать о её профессионализме, но о личной жизни – ничего.

– А может, просто нечего рассказывать, – сказала Ребекка вслух с оттенком раздражения в голосе. – Многие люди всецело отдаются работе. Взять хотя бы копов. Выходят из участка, в лучшем случае пропустят пару кружек пива с другими копами, заглянут домой на пару часов – и снова на работу. Работа – вся их жизнь.

Джеф внимательно посмотрел на напарницу и вдруг понял, что такая жизнь понятна ей как никому другому.

– Ну да, может, так оно и есть. Но, знаешь, я нарыл кое-что интересное о её частной практике. Она специализируется на случаях инцеста и насилия. Она даже как-то проводила по этому поводу мастер-класс для полицейских: «Тренировка деликатности», или что-то в этом роде.

– Ух ты… – Ребекка подумала о Джанет Райан и её амнезии. А что если здесь есть связь?

– И это еще не всё, – снова заговорил Джеф. – Очень многие из её пациентов однопо… лесбиянки.

Ребекка медленно подняла на него глаза, смотрела немигающим взглядом и ждала, что ещё он скажет. Он отвел глаза.

– Эта информация может оказаться полезной, – беспечно обронил он. Но Ребекка не ощущала никакой беспечности и в помине. В мозгу её проносились вопросы о Катрин Роулингс. Усилием воли она заставила себя сосредоточиться на информации, которую собрал Джеф.

– Пожалуй, мне стоит поговорить с ней ещё разок.

– Я тоже так думаю, – сухо отозвался Джеф.

Катрин заканчивала утренний обход. Её пейджер завибрировал, она извинилась перед группой стажеров и студентов, обсуждавших новейшие лекарства от депрессии, сняла со стены телефонную трубку и набрала номер.