Рука потянулась к кованой ручке. Пора было войти и взять допрос под свой контроль. И даже всем силам преисподней в этот раз не удастся помешать мне выбить из негодяя правду.

Но, кажется, у Высших сил на сей счет были совершенно другие планы. Быстрый шаг за спиной и взволнованный голос лакея отвлекли меня от задуманного. Недовольная тем, что мне помешали, я опалила несчастного гневным взглядом, но прежде, чем открыла рот, он успел проговорить:

– В-ваше Величество, там, в-во дворе… Вам лучше самой всё увидеть.

Тяжелое предчувствие сдавило грудь. Зная мой нрав, никто не осмелился бы беспокоить меня по пустякам. Значит произошло что-то из ряда вон выходящее.

– Где Арно?

– Там же. Вместе с князем Йозерци они отправили меня за вами.

Раздраженно передернув плечами, я кивнула на дверь:

– Хорошо. Я схожу и посмотрю. А ты пока останови допрос от моего имени. Пусть без меня не продолжают.

Лакей бросился выполнять поручение, в то время как я, подобрав юбки, ринулась к выходу. Я ещё успела услышать, как он посетовал на то, как туго открывается дверь, когда мощной взрывной волной меня буквально выплюнуло наружу.

Больно ударившись о землю, я попыталась подняться. Безуспешно. Всё вертелось перед глазами. В ушах стоял такой грохот, будто попала в окружение сотни барабанщиков, отбивающих дробь по приказу невидимого дирижера. В попытке заглушить сводящие с ума звуки, я зажала уши руками, но это не помогало, шум доносился не снаружи, а изнутри, грозя взорвать череп. Минуточку… взрыв… Титаническими усилиями превозмогая боль, я повернула голову туда, где ещё несколько минут назад стояли прочные каменные стены, теперь же, вместо них, словно насмехаясь, на меня уставилась зияющая дыра, из которой наружу вырывались языки пламени. Что, чёрт побе…

– Шанталь! Шанталь, вы слышите меня? Господи, вы вся в крови! Арно, дьявол тебя дери, не пялься как умалишенный. Живо за доктором!

Я испуганно отшатнулась, когда почувствовала, как чьи-то руки легко подхватывают меня с земли, но увидев над собой озабоченное лицо Тибора Йозерци, облегченно вздохнула и позволила себе прижаться ушибленной головой к широкому плечу. Его губы шевелились. Кажется, он обращался ко мне, но из-за адского шума, слова, будто доносящиеся откуда-то издалека, были еле различимы. Чтобы как-то справиться с болью и головокружением, я сосредоточилась на тепле, исходящем из могучей груди, учащенно поднимающейся и опадающей при каждом вздохе. Оно мягко окутывало подобно шерстяному пледу и частично успокаивало. Минуту, всего одну минуту позволю себе понежиться в объятиях этого властного и такого ласкового одновременно мужчины. Только минуту, чтобы он не успел напридумать себе такого, о чём потом придется пожалеть нам обоим: ему – о несбыточном, мне – о вынужденных мерах, призванных напомнить ему о несбыточном…

* * *

Ранения оказались серьезнее, чем можно было предположить. Раздраженно отослав суетящихся вокруг слуг, я, сквозь слёзы, выступившие на глазах из-за невыносимой головной боли, посмотрела на бледного, как полотно, эскулапа.

– Что скажете, Тамаш? Жить, надеюсь, буду? – Морщась от болезненных ощущений и подкатившей тошноты, я попыталась занять более удобное положение, с удивлением обнаружив, как кто-то, находящийся позади, тотчас заботливо подложил мне под спину еще одну пуховую подушку, помогая приподняться. Господи, я совсем забыла о Йозерци. Он что же, всё это время был здесь и присутствовал при осмотре? Будь всё проклято! Только смущения мне сейчас не доставало…