И если это были мыши или, не дай бог, крысы… Что-то с грохотом рухнуло за стенкой, и кто-то выругался.

Нет, это невозможно! Марианна вылезла из-под одеяла, потом из-под сетки. Спала она в спортивном костюме, поэтому одеваться нужды не было. Она накинула ветровку, нащупала в кармане сигареты и зажигалку, обулась и вышла во двор. Уложил её Пантелей в пристроечке, где кроме старого буфета и кровати ничего не было, зато выход имелся прямо во двор.

Усевшись на чурбан, Мари закурила и принялась разглядывать звезды. Они усеивали небо мелкой россыпью, и чем дольше смотришь, тем их больше. Вскоре ей показалось, что она летит, парит среди алмазной пыли. Говорят, души умерших уходят туда… Ей не хотелось думать, что вскоре и ей придется отправиться в это путешествие.

Ну вот, она сделал немыслимое - добралась почти до самой Шаман-горы. Завтра утром Иван покажет ей туда дорогу и вернется сюда, чтобы ждать.

Никакого страха перед предстоящими ночевками в одиночестве она не испытывала. Потому что в сравнении с тем ужасом и отчаянием, которые она испытала в клинике, в кабинете доктора Винниченко, все остальное было просто ерундой. Лес, горы, река и даже болото - это жизнь, а разве жизнь может пугать?

Швырнув недокуренную сигарету в сторону, Марианна неожиданно для себя встала и пошла в сторону ближайших деревьев. Ей казалось, что за эти два дня она уже настолько сроднилась с окружающей природой, что лучше побродить и подышать изумительно вкусным воздухом, чем лежать в душной темноте и слушать непонятные звуки. Особенно, если их издают крысы.

***

То, что она вышла к кладбищу, Мари поняла не сразу. И только наткнувшись вначале на какой-то бугор, а затем на холодный металлический параллелепипед и с удивлением проведя по нему рукой, сообразила, что разгуливает по тому самому погосту, о котором говорил Иван. Потом подняла глаза и увидела прямо над головой цветущие грозди. Они пахли томительно и нежно. Черемуха.

Луна на небе стояла почти полная, и в её свете могилы - с деревянными крестами, самыми простыми памятниками, а то и вовсе одни заросшие травой холмики - казались удивительно мирными и покойными. Наверняка днем все тут выглядит беднее и проще, но сейчас Марианна была очарована.

Она даже усмехнулась про себя - другая бы мчалась отсюда подальше, а она, вот странное дело, шла и шла, обрывая кисти цветов и кладя их на то на одну могилу, то на другую. Если бы кто увидел, решил бы, что она ненормальная.

А она просто ощущала себя тут своей. От мира мертвых её отделяли считанные недели, если не дни. Ей надо привыкать…

И даже заметив около одного из надгробий черную фигуру, она не испытала страха. Просто показалось странным, что кто-то тоже пришел сюда при свете луны.

Приглядевшись, она заметила нечто странное - одно плечо сидящего было явно выше другого. Впрочем, это могло быть из-за того, что человек опирался на руку. А вот то, что он сидел прямо на земляном холмике, насторожило куда больше. Не принято садиться на могилы, это сродни кощунству. Хотя кто знает, что у них тут, в медвежьем углу кощунством считается. Ведь за все время она не увидела тут ни одной решетки или скамеечки, таких обычных на городских кладбищах.

Мари ещё размышляла, успел ли заметить её незнакомец и надо ли ей как-то обозначить свое присутствие, или лучше уйти, когда сидящий медленно повернулся. Теперь луна светила прямо ему в лицо. Вернее в то, что могло бы быть лицом, если бы не полное отсутствие каких-либо человеческих черт - ни носа, ни рта, ни подбородка. Даже глаз не было, только сплошной сгусток тьмы.