– В какой части Окленда?

– На авеню Сан-Пабло, – сказал он, распахивая дверь, чтобы выйти.

Кармайкл отпихнул свой стул и последовал за ним. Его рука опустилась Фергессону на плечо.

– Значит, хотите осмотреться? – Он зашагал по усыпанной гравием дорожке рядом с Фергессоном. – Хорошо, я вам все покажу.

– Спасибо, – сказал Фергессон.

Напрягая зрение, он видел плоскую площадку у подножия холма, грязную тропинку, спускавшуюся в глубокий котлован и пересекавшую его среди штабелей труб и леса. Несколько отдельных бригад укладывали фундаменты. Вращалась бетономешалка, и отдающийся эхом грохот пневматической бабы будоражил полуденный воздух. В воздухе пахло свежей древесиной.

– Чудная картина, – сказал Кармайкл, остановившись, чтобы прикурить сигарету. Он далеко отшвырнул спичку. – Не находите, Джим?

– Да, – согласился Фергессон.

Они с трудом зашагали по тропинке. Из-под их ног выкатывались комья грязи, и Фергессон покачивался, когда его подошвы скользили по слякоти.

– Смотрите под ноги, – сказал Кармайкл сзади. Сам он спускался не торопясь. – Нет, Бредфорд сюда не приезжает. Понимаете, Джим, я скажу вам, как все это работает. Бредфорд не имеет никакого отношения к этому строительству. Он вкладывает деньги, а работы производят Гросс и Дункан. Продажей домов занимаются двое или трое агентов. Теперь о моем деле – я живу здесь, на площадке. В одном из этих домов – бесплатно – первый год или пока дорога не доберется до него. За каждый дом, что я продаю, мне достается пятьсот долларов чистыми. Оклада у меня нет. Но мне удается продать только два дома в месяц. Можете посмотреть мой дом. Это дом для показа. В нем полно мебели из универмага и полностью оборудованная электрическими приборами кухня. Там моя жена.

Он показал на один из домов, и Фергессон увидел в его окнах шторы. Это был одноэтажный дом в калифорнийском фермерском стиле, с гаражом, изгородью из штакетника и лужайкой, по краям которой росли цветы. Бетонная дорожка выводила на грязевую топь, которая была улицей. Все остальные дома были незаконченными, некрашеными и незаселенными. Их скелеты выглядели идентичными. Глянув вдоль рядов, он не заметил никаких различий.

– Здесь вообще-то четыре разных стиля, – сказал Кармайкл. – Но прямо сейчас вы никакой разницы не увидите. Отличия будут в цвете, загородках и количестве спален.

– Понимаю, – сказал Фергессон.

– Вон там, – указал Кармайкл, – будет торговый центр. Это отдельное предприятие. Считается, что это слишком большой риск. Финансисты хотят, чтобы он работал сам по себе. Дома, они уверены, пойдут, но торговый центр – это нечто иное.

– Почему? – спросил Фергессон. – Людям надо покупать, а живут они здесь.

– Живут-то они здесь, – согласился Кармайкл, – но вы когда-нибудь видели женщину, которая захотела бы покупать рядом с домом? Дамы предпочитают ездить в город. Здесь они покупать не станут, а покатят в Сан-Франциско. Это даст им предлог отправиться в большие центральные универмаги. Здесь возможен продуктовый рынок. Рынок, заправочная станция и закусочная. Но они говорят о таких вещах, как о чем-то… – Он широко развел руки. – Пекарни и гончарные мастерские, библиотека с абонементом и обувная мастерская.

– Это же целый город, – заметил Фергессон.

Кармайкл посмотрел на него.

– Да, полный комплект.

– Думаете, не окупится?

– Да это им просто не нужно.

– Они ведь ничем не рискуют.

– Не рискуют, – согласился Кармайкл, – они предоставляют торговый центр самому себе. Если он пойдет ко дну, они будут свободны.

– Помещение для автомастерской, – сказал Фергессон. – Вот что я думал здесь прибрести.