– Какое отношение это имеет к тому, что меня из-за нее арестовали? – спросил Эл.

– Вы получили от миссис Фергессон большую сумму денег под ложным предлогом. Вы утверждали, что, предпринимая усилия по защите ее интересов, понесли значительные убытки, и намекнули, что она ответственна за это и должна их возместить. Как только она сказала мне, что именно сделала, я посоветовал ей начать действия по остановке этого чека. – Глаза у адвоката плясали. – Но вы, конечно, сразу его обналичили. Тогда миссис Фергессон пожелала, чтобы я дал ей совет относительно дальнейших действий. Вы, как мы установили, покинули Калифорнию сразу же, как обналичили чек. – Его улыбка стала шире. – В банке нам сообщили, что вы конвертировали две тысячи долларов в дорожные чеки. И мы выяснили, что вы и ваша жена собрались и уехали вместе. Собственно, она собиралась, пока вы обналичивали чек. – Он продолжал улыбаться Элу, словно бы едва ли им не восхищаясь.

– Я продал ей машину, – сказал Эл.

– Выпущенную тридцать лет назад и разбитую вдребезги. Стоящую не более нескольких долларов в качестве металлолома.

Это было правдой. Он вынужден был это признать.

– Но это они разбили ту машину, – сказал он.

– Кто? – Глаза у Царнаса на мгновение вспыхнули.

– Харман и его головорезы.

– Ерунда. Да, вы так ей сказали. Но те вандалы задержаны оклендской полицией. Машина была разбита даже до смерти мистера Фергессона, и это сделали какие-то подростки, которые уже несколько месяцев совершали акты вандализма над чужой собственностью по всей западной части Окленда.

– Малолетки, – пробормотал Эл.

– Да, – сказал Царнас.

– Харман добился, чтобы уволили мою жену, – сказал Эл.

– Ваша жена не была уволена, – возразил Царнас.

Эл уставился на него.

– Если это необходимо доказывать, а я не вполне понимаю, почему это может требоваться, то мы – то есть организация Хармана – связывались с нанимателем вашей жены. Она отказалась от работы, сэр. Сказала, что теперь у ее мужа появилось хорошее место, а она давно хотела уволиться. Это не было неожиданным. Они понятия не имели, куда она или вы могли поехать; она просто отказалась от работы и покинула офис. Ей отправили чек по почте. Она даже не подумала его дождаться. – Адвокат изучал Эла. – Вы, как я понимаю, были заинтересованы в деньгах Фергессона, изрядно выросших в результате продажи его мастерской. Или это было недовольство из-за того, что он продал свою мастерскую? Почему вы пустились на столь сложное дело, как мошенничество с миссис Фергессон, обманывая ее относительно вложения, осуществленного через мистера Хармана, и затем удовлетворились двумя тысячами, вместо того, чтобы…

– Мне нечего сообщить, – сказал Эл.

Откуда-то он вспомнил эту формулировку, и сейчас она показалась ему уместной. Показалась именно тем, что ему требовалось.

Поразмыслив, Царнас наконец сказал:

– Миссис Фергессон заинтересована в том, чтобы вернуть свои деньги. А не в том, чтобы как-то вас наказать. У вас есть эти деньги?

– Большая их часть, – сказал Эл.

– Можно устроить так, – сказал Царнас, – что если вы полностью все возместите, то никаких обвинений выдвинуто не будет. Кроме того, имели место значительные траты в связи с вашим арестом в Юте и возвращением сюда; вероятно, придется выработать какое-то соглашение между штатами. Я не знаю. Но все равно, если вы желаете и можете…

– Да, – сказал Эл. – Желаю и могу. Я могу продать свою стоянку и остальные свои машины. Чтобы раздобыть деньги.

– У вас нет судимостей? – спросил Царнас. – В связи с мошенничеством такого рода?