Он кивнул.

– Тогда я куплю ее у вас за эту цену.

Она положила на стол чековую книжку, взяла авторучку и стала аккуратно заполнять чек.

– Хорошо, – сказал он.

Она, улыбаясь, писала.

– Вас не удивляет, что я его беру? – сказал он. Его самого удивляла собственная реакция. То, что он согласен был принять чек. – Мне нужны эти две тысячи долларов, – сказал он.

Все было ровно настолько просто. С двумя тысячами долларов он мог уехать. А без них не мог. Вполне возможно, что эти две тысячи долларов спасут жизнь ему и его жене.

Как только Лидия ушла, он запер стоянку и поехал в банк, на который был выписан чек. Банк обналичил чек без малейших затруднений; Эл обратил деньги в дорожные чеки, а затем поспешил к себе домой.

Войдя, он застал Джули в спальне, где она укладывала свою одежду в один из чемоданов.

– У меня достаточно денег, чтобы мы уехали отсюда и устроились где-нибудь еще, – сказал он.

– В самом деле? – сказала она, продолжая укладывать вещи.

Усевшись на кровать рядом с чемоданом, он выложил книжки дорожных чеков.

После долгого молчания Джули спросила:

– И куда же ты намерен нас повезти?

– Мы выедем, – сказал он, – а по дороге решим.

– Прямо сейчас? – Она смотрела, как он достает другой чемодан и начинает укладывать свои собственные вещи.

– Сядем на автобус, как только соберемся, – сказал он.

На это она ничего не сказала. Возобновила сборы. Они оба занимались этим бок о бок, пока не собрали столько, сколько было разумно с собою взять.

– Когда ты уехал, был еще один звонок, – сказала Джули, показывая на бювар. – Я записала номер. Тот тип сказал, чтобы ты перезвонил ему, как только сможешь.

Это, заметил он, был номер домашнего телефона Хармана.

– Он говорил очень странно, – сказала Джули. – Я и половины не могла понять. Сначала думала, что он ошибся номером; он словно бы говорил с какой-то компанией.

– С организацией, – сказал Эл.

– Да, все время повторял «вы, сотрудники».

– Мы готовы, – сказал Эл.

Подхватив свой чемодан, она двинулась к двери.

– Как противно, что приходится все это здесь оставлять. – Остановившись, она дотронулась до пепельницы на кофейном столике. – Ее здесь не будет, когда мы вернемся; мы никогда больше не увидим ни одной из этих вещей.

– Иногда приходится идти и на это, – сказал Эл.

Все еще медля, она сказала:

– Мне нравится район Залива.

– Знаю, – сказал он.

– Ты сделал что-то ужасное, – сказала она, – верно? Я поняла это, как только пришла сегодня домой. Это имеет отношение к смерти Джима Фергессона? Может, ты пытался заполучить его деньги. Я не знаю. – Она тряхнула головой. – Ты никогда не скажешь. По-моему, такое происходит все время. Мне он никогда не нравился. Все равно у него не было права на эти деньги. Говорю то же, что и раньше: я хотела, чтобы он умер. Он очень плохо к тебе относился. – Она не сводила с него глаз.

Он поднял свой чемодан и направился к двери; ведя впереди себя жену, вышел в прихожую.

Вместо того чтобы воспользоваться собственной машиной, они добрались до автобусной станции «Грейхаунд» на такси. Он купил билеты в Спаркс, штат Невада. Часом позже, после ожидания на станции, они ехали в двухэтажном автобусе с кондиционером по шоссе 40, пролегающем через огромную плоскую долину Сакраменто.

Был ранний вечер, и воздух уже остыл. Другие пассажиры дремали, читали или смотрели в окно. Джули смотрела в окно, время от времени говоря что-нибудь о полях и фермах, мимо которых они проезжали.

Когда они въехали в Сакраменто, было еще светло. Автобус стоял достаточно долго, чтобы пассажиры могли поужинать, а затем они снова двинулись. Теперь уже было темно. Автобус начал подниматься по более старому, серпантинному шоссе, которое вело из Сакраменто в Сьерры. На дороге встречались в основном большие грузовики. Выглядывая в окно, Эл видел придорожные закусочные, крытые фруктовые лотки и заправочные станции. Поля теперь остались позади.