Но это лучше, что обзавестись ими на коленях – от бесконечных стояний во время многочасовых молитв.

Только юную служанку святая церковь интересует еще меньше, чем грешащую прелюбодеянием госпожу. В голосе – предвкушающий страх, в глазах – огонь:

- Говорят, она ищет мальчишку или девочку. А когда найдет – убьет того, кто их прятал. И лишь тогда уйдет.

- Но зачем ей этот ребенок? – Джулия давно не верит ни в милосердного Творца, ни в нечисть – ну, кроме зверолюдей, конечно. С ними всё ясно. Лично порой лицезреем.

Но сплетни юной Маргит слегка герцогиню развлекли.

А любых развлечений в королевском дворце мало. Карл к таковым не относится точно.

Будь Джулия позлее и пожелчнее – хоть веселилась бы, наблюдая за дворцовым зверинцем. Но для такого нужно родиться насквозь протравленным принцем Освальдом.

А сейчас главное – лишний раз не дергаться под гребнем. Не мешать той, что тебе же помогает. Расчесать после мытья густые волосы или развеять тоску. Уж как умеет.

- Никто не знает, - вновь содрогнулась рыженькая служанка. Неужели даже искренне. – Наверное, у нее нет детей, и она хочет сделать из этого свое ледяное подобие. Но даже я боюсь ночи. Вдруг увижу в окно ее смертельно-белый ледяной лик?

Хоть ты и не ребенок.

Везет тем, кто боится только темными, холодными ночами. Джулия так привыкла ждать внезапной смерти в любой день и час, что уже перестала ощущать прежде казавшийся вечным страх и серую тоску. Перестала - как любую застарелую боль.

3

Иногда золотая, инкрустированная рубинами и агатами корона кажется неподъемно тяжелой. Сказывается возраст. И слишком много ран. С годами былые «царапины» ноют всё сильнее. Даже если этого никто никогда не увидит. Весь Кельтланд должен знать, что короля Карла годы не берут. И «всем бы так в его возрасте».

Утреннее мытье в ледяной воде уже не помогает. А в прорубь Карл перестал нырять после того, как опасно прихватило спину. Мог и не вынырнуть вовсе. Или превратиться в немощного старика. Потому что старость идет рука об руку с хворями. Пока ты силен - молод. Дальше – всё.

Впрочем, есть одно безотказное средство. Всегда помогало. Завоевать еще одно жирное графство и вновь утяжелить любимый венец. На сколько-то бесценных камней филигранной огранки. И тогда прежний сразу покажется легче перышка.

Итак… Мятая карта привычно застелила выщербленный стол. Потрепанная, желтоватая, много лет служила верой и правдой. Не карта, а заслуженный боевой ветеран. Верная служанка – другим бы поучиться. Особенно поголовно всем сыновьям. И законной жене, чтоб ей. Звероподобной, надменной, честолюбивой шлюхе.

Почему бы, к примеру, не Вирен? Отличное графство, хлебное. И даже виноградное. Южное. И тоже – приморское, как и Ардан.

Конечно, до сих пор они держались нейтралитета. Все договора подписывали бегом. Как и Ардан.

Что ж – для них же хуже. Как когда-то - для Ардана. Теперь жалких трусов спасать некому. Как в свое время – потомков Лионеля Слабака.

Любому известно, что сыновей врага в живых не оставляют. Даже младенцев. Они рано или поздно вырастают. Но жаль, Карл не догадался вовремя убрать не только принца Леонарда, но и принцессу Валерию, чтоб этой Зимней Принцессе...

Но с Виреном такой ошибки он не допустит. Получит новое завоеванное графство в свое полное владение. А потом подарит Нарциссу. Пусть слишком изнеженный мальчишка наконец учится управлять. На богатых трусах и слабаках. С этих не убудет. Разжирели на торговлишке, густую шерсть отрастили. Пора стричь.

Лионель когда-то считался не просто союзником – другом. А был – еще и родней.