– Не особо ты почитаешь стариков. – Заметила Алёна, а Марта вытянула губы и развела руками.

– Они ворчливы и нетерпимы к чужим слабостям. За что их любить?

– А как же уважение к предкам? Почитание их светлой памяти?

– Родственников нужно любить издалека. И чем дальше, тем крепче любовь. Слышала такое?

– Слышала, но никогда не понимала этого выражения. Я своих родственников люблю всех без исключения.

– Да, это естественная участь единственной дочки. Так вот, сестра всякий раз, пытаясь меня задеть, оскаливалась и бросала эту непонятную для меня, как для маленькой девочки фразу: «дурная кровь». Сначала я не понимала, потом стала улавливать исходящий негатив, а, ответив однажды, что всё расскажу отцу, получила истеричный вопль, из которого следовало, что папе неродная. Мне тогда лет семь было, так отец не стал ничего придумывать и разъяснил, что к чему. К полному разочарованию сестры, отношения у нас с отцом тогда стали ещё крепче, прочнее, перешли на новый уровень доверия. Он любил меня беззаветно за искреннюю доброту, я его – за заботу и неизменную честность в любых вопросах. Он был для меня примером для подражания, идеалом отца. Так осталось и до сих пор, хотя папы давно нет.

– А твой настоящий отец? Что же он?

– О-о, эту тайну мать унесла с собой в могилу. Как папа рассказывал, на такой же вопрос она ему ответила: «ты её настоящий отец, о лучшем и мечтать сложно, а тот, другой, он всего лишь идеальный экземпляр для зачатия».

– Интересная у неё была точка зрения.

– Однако посмотри на меня и убедись в том, что мать оказалась права: меня правильно заделали и правильно воспитали, и совсем неважно, что понадобилось для этого на одного мужчину больше, чем принято традиционно.

Марта резко оборвала беседу и плотоядно улыбнулась, заметив чьё-то приближение. Алёна развернуться не успела и лишь вежливо кивнула, когда престарелый мужчина поравнялся с их столиком, склонив голову в учтивом поклоне.

– Марта, красавица. Добрый вечер. Ты не меняешься с момента нашей первой встречи, хотя она произошла много-много лет назад. – Умудрился старик и сделать комплимент, и опустить с небес на землю в одном предложении, которое, к слову, было неизменно как раз все эти годы.

– Как жаль, что твоё зрение с того дня так и не ухудшилось. – Не осталась Марта в долгу и протянула руку, предлагая оказать знак внимания и склониться над ней.

Мужчина это желание уловил на раз и послушно принял тонкие пальчики в свою дряхлую ладонь. Что-то по-старчески пробормотал и разогнулся, правда, руку Марты так и не отпустил.

– Не меняешься ты, не меняешься. – Принялся головой покачивать, осуждая. – Так и хочешь, чтобы в один прекрасный для тебя день, меня кондратий хватил от зависти. – По-доброму улыбнулся и провёл пальцами по массивному перстню с огромным чёрным камнем в нём. – Как тебе удалось его раздобыть?

– Ты умрёшь в неведении. – Невежливо отозвалась Марта. – Кстати, познакомься, это Алёна, моя хорошая знакомая. – Ладонь в сторону девушки развернула и с вожделением наблюдала за тем, как мужчина окаменел в буквальном смысле слова.

Видеть то, как он принялся старчески жевать губами, не могла, но была уверена в произведённом эффекте. Старик высчитывал. Возраст камней, которые сейчас украшали юную особу.

– Отдай… – Всё, что успел проронить он до того, как Марта щёлкнула пальцами, подзывая официанта, и старика проводили за его столик.

– Марта, это что, был Решетов? – Ошарашено проговорила Алёна, поглядывая в ту сторону, куда его увели. – Решетов. Эдуард Васильевич. Известнейший коллекционер, выдающийся учёный…