И хочется верить в обман.
Что вот оно – счастье земное!
Я тихий нашёл уголок,
И всё, что тянулось за мною,
Былого туман уволок.
Покажется, что не вернуться
Ни болям, ни бедам моим,
И если назад оглянуться —
Там только пожарища дым…
Но так непременно случится,
Как было со мною всегда:
Прошедшее будет сочиться,
Как в старую лодку вода.
Я буду дышать этим дымом,
Болями и прошлой бедой,
Потерей, порушенным домом,
Всем тем, что тащу я седой.
И если забуду об этом
В слепом напряжении жил,
С каким же останусь ответом:
А чем же на свете я жил?!.
«Песчаная коса…»
Песчаная коса
И волосы твои,
Такие же пшеничные,
Кудрявые, как сад,
Как место земляничное
В нехоженом лесу,
Над волнами летят
Размётанными прядями
Над счастьем на весу,
Возможным и не краденым.
Волна к твоим ногам:
То ластится, то пенится —
Ни мига не отдам,
Ни ягоды, ни колоса
Ни морю, ни годам.
Ни локона, ни волоса.
Загладят след ступней,
Что будут здесь замечены,
Но будет счастье с ней
Мне неоплатно вечное.
«Однажды, одолеть не в силах искушенье…»
Однажды, одолеть не в силах искушенье,
Я в рифму две строки в тетради записал…
Не воплощал мечту, не исполнял решенье…
Беспечно и легко играть словами стал.
Рождения строки я тяжести не ведал,
Послушны и просты казались мне слова,
И стал над ними я одерживать победы,
Но подчинять себе их мог едва-едва.
И всё хранил в себе. А суд чужого мненья
Меня не волновал. Меня влекла борьба, победа над собой.
Я тяжелее всё выигрывал сраженья,
Награды оценив удавшейся строкой.
Нанизыванье слов на мысль – что игра!
И мир возник другой: любви, невзгод и грусти,
Где в душу, чтобы быть, чужих пустить пора
И навсегда войти в тот мир, но если пустит.
А там награды нет, но лишь смириться надо,
Что каждый раз решать, кто ты, и бесконечен спор,
Сомненье лишь твой друг, Фемида и отрада,
И что поэтом быть – не хлеб, а приговор.
«Фото сохраняет лики, стены …»
Фото сохраняет лики, стены —
Всё, что время рушит
Безвозвратно…
Память сохраняет запах,
Тембр, звук походки,
Ласки и привычки…
Полотно хранит эпоху,
Взгляд, художника волненье
На столетья только, может быть,
Это всё неоценимо и неукротимо,
Но, увы, оно подвластно тлену…
А стихи навечно высоко
Сохраняют в океане звёздном
Сущее нетленными словами.
«Запахами мир наполнен…»
Запахами мир наполнен,
Жизнь идёт сквозь них неспешно.
Детство флоксы мне напомнят,
Хвои запах и черешни,
Запах ландыша был долгий —
Мамы и жены любимой,
Эти запахи, как догмы,
От любви неотделимы.
Запах ворвани, креозота,
Рельсов, станций старых, новых,
Запахи махры и пота,
Сапогов войны кирзовых.
И предательства и дружбы
Часто запахи терзают,
Верстовыми, что ли, служат
По ночам и со слезами?
Их в коллекцию не сложишь,
Не запрёшь в чулан по банкам,
Но найти их можно всё же
В памяти по полустанкам.
Там они – как часовые
Лет, потерь, побед, свиданий,
Для меня они живые,
И со мною непрестанно.
Сколько ж запахов с годами
В закоулках душ усталых,
Только что бы было с нами,
Если вдруг бы их не стало…
«Где теперь душа твоя, не знаю…»
Лёше Садовскому
Где теперь душа твоя, не знаю…
Как нам по душам поговорить?!
В мире равнодушных замерзаю…
Но жива связующая нить.
В час, как сердце биться перестало,
Кошка родила тебе котят,
Птица в дом впервые залетала,
Души бродят, где они хотят.
И с тобой мы повидались ночью —
Ты же говорил, что смерти нет…
Только получилось кратко очень —
Ранний в дни июньские рассвет.
Помнишь, как мне горло власть сдавила,
Ты один советчик верный был.
Понял я тогда, с какою силой
Ты её бежал и не любил.
О себе писать не разрешая,
Память для чего хотел стереть?
Все твои поступки воскрешают
Жизнь твою и попирают смерть.