Самый крупный и уверенный из мужчин достал смартфон и запустил приложение, разработанное после принятия нового закона. Оно появилось всего пару дней назад и мгновенно стало популярным: с его помощью любой мог быстро проверить, прошла ли женщина процедуру чипизации.

Девушка снова попыталась вырваться, но мужчины грубо прижали её к дереву. Телефон поднесли к её шее – камера мигнула, и через секунду экран вспыхнул алым: «Нечипирована». Мужчина усмехнулся:

– Вот оно, господа, чистое поле. Без защиты и отметки!

Он развернул девушку лицом к спутникам, словно показывая редкий экспонат. Те одобрительно загудели, рассматривая её с циничным, почти профессиональным интересом.

Девушка вновь попыталась вырваться, голос её сорвался на хрип:

– Пожалуйста, отпустите, я сделаю всё… Не трогайте меня!

Один из мужчин нагло наклонился к ней и громко сказал на весь парк:

– Что ж такое? Мы и так сделаем всё, что угодно. Разница лишь в том, что твоё согласие больше не нужно.

Толпа собралась плотнее, но никто не сделал шага вперёд. Люди смотрели безучастно, словно зрители в театре; кто—то лениво снимал на телефоны, комментируя, что вечером будет «интересно посмотреть». Полицейские стояли чуть в стороне, демонстративно отвернувшись и тихо переговариваясь, явно не собираясь вмешиваться.

Аркадий почувствовал внутри бессильный гнев, но не мог двинуться с места, словно прирос к асфальту. Вокруг не было никого, кто бы мог остановить происходящее, и эта глухая пассивность толпы лишь подталкивала нападавших к ещё большей наглости.

Один из мужчин вдруг вытащил из кармана маркер. Под общий циничный смех он грубо схватил девушку за руку, поднял рукав и размашисто начал что—то писать прямо на её коже. Она застонала, пытаясь вырваться, но хватка усилилась, не позволяя пошевелиться. Толпа любопытно приблизилась, стараясь разглядеть надпись.

Закончив, мужчина улыбнулся и повернул девушку так, чтобы все увидели надпись: «Собственность государства». Толпа одобрительно загудела, кто—то даже захлопал, словно перед ними был художник, только что завершивший шедевр.

Девушка, рыдая и задыхаясь от унижения, снова попыталась бежать, резко дёрнувшись в сторону. Движение было неожиданным, и один из мужчин едва не потерял равновесие. Это разозлило нападавших сильнее. Самый крепкий из них схватил её за волосы и грубо потянул назад, заставив замереть.

С издевательской улыбкой он громко произнёс:

– Знаешь, я передумал. Мы прямо здесь научим тебя, как нужно вести себя с хозяевами. Полезный урок будет не только для тебя, но и для всех любопытных зрителей.

Толпа оживилась, гул усилился, телефоны начали снимать активнее, ожидая кульминации. Мужчины принялись срывать с девушки куртку, заставляя её кружиться, тщетно пытаясь защититься. Они наслаждались происходящим, громко смеялись и отпускали грязные комментарии, чтобы прохожие знали, кто теперь здесь хозяева.

Полицейские стояли неподалёку, но по—прежнему бездействовали. Один из них взглянул на часы, что—то равнодушно прокомментировал напарнику и снова отвернулся.

Круг унижения вокруг девушки замкнулся: ей некуда было бежать, негде укрыться от мерзких взглядов и грубых рук. В конце концов она рухнула на асфальт, согнувшись и закрыв голову руками, будто надеясь, что всё прекратится, если перестать сопротивляться.

Мужчины остановились, удовлетворённо переглянулись. Тот, что держал телефон, медленно наклонился к девушке и тихо, отчётливо сказал:

– Теперь ты понимаешь своё место, правда? Ты уже не человек, девочка. Ты – собственность государства. Завтра утром ты проснёшься в другой жизни, где никогда больше не скажешь «нет».