Неожиданно слышу мягкие шаги возле дома. Замираю. Вряд ли можно было надеяться, что у Артура внезапно проснулась совесть и он пришел меня освобождать. В чудеса я не верю. Значит этот тот ОН. Смутно, но я начинаю догадываться кто может быть моим мучителем. Это же его дом, его территория. Но зачем я Чернышеву!? Понять не могу.

Дверь открывается без скрипа, включается свет. От неожиданного контраста я морщусь, инстинктивно закрывая глаза. В следующий момент меня поднимают чьи-то руки и бросают на кровать. Оказывается я не дошла до нее несколько сантиметров.

Когда зрачки немного привыкают к яркому свету, открываю глаза и вижу перед собой парня, того самого друга Чернышева, Егора.

Он не смотрит на меня, молчит, сосредоточен, стоит, расставив ноги, и как ни в чем не бывало что-то делает руками. Когда я увидела, ЧТО, у меня сдают нервы. Я пячусь назад, пытаюсь спрыгнуть с кровати с другой стороны, но не успеваю — путь к отступлению мне перекрывает мощная, накаченная нога в шлепанцах, которую парень ставит на матрас. Пялюсь на татуировку китайского дракона, вьющегося от икры до колена.

— Сиди смирно, — и спокойно продолжает регулировать ошейник. Тот черный, с мелкими шипами и явно не собачий. Нет. Это аксессуар для меня. В горле сухо, но я все таки нахожу в себе силы заговорить.

— Егор. Ты же Егор. Отпусти меня. Отпусти, пожалуйста. Я ничего не сделала, — парень поднимает на меня взгляд. Глаза синие, серьезные и нет, я не ошиблась, в них промелькнуло сочувствие. Да, этот был один из тех трех упырей, что напугали меня в детстве, но сейчас он не казался пугающим. Ну за исключением ошейника в его руках и наручников, выпирающих из кармана его шорт. Может у меня есть шанс?

Егор молчит.

— Послушай, — подползаю я ближе, шелковое покрывало, что лежит на кровати, сгребается вместе со мной, и я скольжу по нему, как по волнам, — Я не понимаю, что происходит. Но то, что ты делаешь, преступление. Подумай. Зачем? Что я сделала плохого?

— Тебе все скоро скажут, — Егор подходит вплотную к кровати, легким движением толкает меня на спину, не без труда, но хватает запястья, надевает наручники и крепит их в металлическим прутьям у изголовья. Теперь запястья соединяет тонкая, но прочная цепочка из металлических звеньев.

Конечно, я не даюсь так просто. Визжу, извиваюсь всем телом, стараюсь укусить верзилу, один раз даже удается.

Тот психует, садится на меня сверху и несмотря на мои мотания головой довольно легко защелкивает на шее ошейник. У меня кончаются силы. Сквозь слезы смотрю в глаза этому ублюдку. Он все еще сидит у меня на животе.

— Дура. Смирись. Ничего плохого тебе не будет. Санек не извращенец и не маньяк. Поиграет и отпустит, — парень наклоняется ближе, и почти вдруг нежно заводит прядь волос за ухо. Чувствую какой-то сюр от всей этой ситуации. — Мне правда жаль. Но я ничего не могу сделать.

Слезает и быстро идет к двери, оставляя меня прикованной к кровати. Почти на пороге оборачивается.

— Не дерзи Черному, не надо. Будь покладистой и это быстро закончиться.

— Подожди, — хриплю я, мне нужно знать, просто необходимо, — За что? Что я сделала?

Егор ухмыляется.

— Твой братец поставил тебя на кон, а Чернышев выиграл.

С этими словами оборачивается и уходит, оставляя меня в полном шоке. Игра? Я ставка? Это точно не бредовый сон? Судя по холоду от металла наручников и давящему ошейнику, нихрена не сон. И от этого страшно.

5. Глава 5

Саша

— Сделал. Иди. — Егор грузно садится на диван, широко расставляя ноги и бросая руку на изголовье. Смотрит жестко, сердито, пафоса наогняет. Оценил, но не прокатит.