- Чай не пил, какая сила, чай попил, совсем упал! – привычно съерничал Сергей.

За самодельным, покрытым клеенкой столом на некоторое время воцарилось молчание. Старик, уже опроставший три чашки крепкого чая и пораженный свежей новостью, вытирал полотенцем испарину. Потапов потянулся за очередным бубликом, вспомнив, что с утра и позавтракать забыл.

- Вот дела … - протянул задумчиво Рыжов, его огненная на солнце бородка соответствовала фамилии.

- Чего дела, как сажа бела!

- И чего ж надумал, Николаич? Ты мужик хваткий, все, видать, уже просчитал?

- На неделе съеду, к тетке двоюродной, там и дядька рядом, к сыну опять же ближе ехать.

- Это ты правильно, – старик осторожно вылил чай в блюдце и нарочито серпая выпил. Закусывая питье простой карамелькой, еще одна рыжовская причуда. – А хозяйство то, как?

- А что хозяйство, дом не ахти какой, старый уже. Все хорошее вывезу. Да и государство обещало помочь.

- Ага, догонят и еще раз помогут.

- Эти могут. Когда они что не за народный счет делали?

- Ну, это да, – согласился старик. – И что ж такое на нашу голову случилось. Чось лихоманка какая? Помнишь, что в двадцатом в мире творилось?

- Не знаю, Ефимыч, разве нашего брата, когда спрашивают? Вперед в атаку, за Родину за...

- Сталина! – зычно прикрикнул Рыжов и засмеялся. - Или как там главного нынче величают?

- Да я и сам не помню. Знаю только, что Председатель был поначалу.

В проеме двери кухни появилась голова хозяйки, старухи Никитишны. Она подозрительно поводила ноздрями и спросила:

– Чегой вы с утра чаи гоняете?

- Окстись, Никитична, уж обед наступил, – ответил расслабленно Потапов.

- Ты лучше сядь, – строго объявил Рыжов, - дела, вишь, в мире серьезные.

- Чегой-то? – подозрение из глаз старухи никуда не ушло, но за табуретку она присела. – Ась по телевизору чего сказали?

- Да какой телевизор Никитишна, – пробурчал Сергей. – Солдатиков на дороге видели? Во! Беда у нас!

- Николаич вот уезжает с женой к своякам, – веско добавил старик.

- Ой! - старуха по привычке закрыла рот рукой, почуяв нутром серьезное. – Да как же это?!

- Не суетись, Мария! – Рыжов изменил своей привычке и назвал жену по имени. – Видишь, дело-то такое, секретное. Скажи спасибо Сережке, он человек служивый, иклюзив какой добыл, вот сидим, кумекаем. Такое дело насухо сложно разобрать.

- Ох, ах ты! – старуха намек поняла и вскоре на столе самовар потеснили запотевший прозрачный шкалик и немудреная деревенская закуска: прошлогодняя капуста, грибочки в сметане, вскрытые рыбные консервы. Чуть позже старуха с гордостью добавила испеченные утром шанежки, покрытые толокном. Фирменный рецепт их семьи.

- Хорошо пошла, – старик добавил по третьей.

- Подожди, Ефимыч, не части! – Сергей уже малость размяк, но голову еще не терял. Но боже, как не хотелось выходить из этой уютной кухоньки и окунаться в уже начинавшую пугать реальность! – Надо ж народ как-то предупредить.

- А чего как-то? Уже.

- Чего?

Старик хитро улыбнулся:

- А ты Никитишну здесь видишь?

- Ох, ты ж ясный пень! – Потапов подскочил как ошпаренный. – Да она же всей деревне, поди, растрещала! Мне же по большому секрету!

- Садись давай, по секрету! Молод ты еще, Сережка. На власть чего надеяться? Разви ж она когды за людей вступалась? Мы для нее мелкие щепки, так что пусть так, чем никак.

Потапов внезапно осознал, что старик на самом деле прав, и сел на место. Опростав стопку ледяной водки, он облегченно вздохнул, хоть одна из проблем долой с плеч. Люди сами решат, что да как. Не вчера и не пальцем деланные, разберутся.