«Это сгусток огня, в нем твоя человеческая сущность».

После этих слов мать взметнулась алым пламенем, в котором на мгновение показалась женская фигура, растеклась по земле и пропала.

Ну что ж… Она, несомненно, в чем-то лгала, что-то недоговаривала, но все же сказала больше того, на что я рассчитывала. Это было лучше неопределенности.

Я умру, и, наверно, скоро. Возможно, до сих пор жива еще только потому, что вижусь с Кристель. Даже так, без медальона, эти встречи давали мне силы. Но скоро зима, неторную дорогу занесет. Никто не ездит через лес по снегу. И тогда…

Из глаз полились слезы, которые я смахивала кончиком хвоста, жалобно поскуливая. Конечно, умирают все, но так рано? Да еще именно тогда, когда мы с сестрой нашли друг друга. Почему жизнь ко мне так несправедлива – если в ней вообще есть справедливость?

Кристель, конечно, будет грустить, но она даже не узнает, что меня больше нет. Просто лиса Эста однажды не придет не встречу, ни сегодня, ни завтра, ни в какой другой день. Как будто ее и не было. А потом Кристель выйдет замуж, у нее появятся дети, и она забудет обо мне.

Проплакав и проскулив всю ночь, я уснула только к утру, но спала недолго: разбудили солнечные лучи, пробившиеся под корни дерева.

Наконец-то ясный день, и Кристель, должно быть, придет к реке – ведь мы не виделись почти неделю. Не в силах ждать, я бежала через лес, не разбирая дороги, цепляясь за ветки и оставляя на них клочья шерсти. Вот и река, и наша полянка за деревьями. Было еще слишком рано, она придет ближе к полудню… если придет…

Каждый раз, когда на солнце набегала туча, я сжималась от страха: вдруг снова дождь? Но вот конские копыта гулко простучали по мосту, и я замерла в стойке с приподнятой лапой, дожидаясь, когда любимый голос позовет:

- Эста!

8. Глава 7

Кристель

Принц действительно не сводил с меня глаз. И я вынуждена была признать, что он довольно привлекателен: выше среднего роста, стройный, с воистину королевской осанкой. Темные волосы падали на лоб, длинные ресницы затеняли карие глаза. Высокие скулы, тонкий прямой нос, четко очерченные губы, твердый подбородок – похоже, он взял все самое лучшее от внешности своих родителей, которые по молодости, наверно, были очень красивы.

Я пыталась отвернуться, спрятаться за чьи-то спины, но его взгляд словно преследовал. И ладно бы еще это был восхищенный взгляд, но нет. Он смотрел так, будто думал о чем-то не слишком приятном. А когда начались танцы, вовсе встал и вышел.

Однако теперь на меня смотрел уже другой брат – похожий на него, как две капли воды. Я не отличила бы одного от другого, тем более и одеты они были одинаково, вот только этот взгляд оказался совсем иным: оценивающим, насмешливым, и я не знала, что неприятнее.

Меня приглашали танцевать, я улыбалась, благодарила за комплименты, поддерживала беседу о всяких пустяках, пытаясь не перепутать фигуры и не сбиться с ритма, но на душе было как-то… неуютно. Наверно, бал доставил бы мне гораздо больше радости, если бы не это странное внимание двух принцев.

Впрочем, они меня больше не донимали. Первого по-прежнему не было в зале, второй танцевал со всеми подряд, но чаще с высокой грустной блондинкой в розовом платье. Он что-то говорил ей на ухо, та пыталась улыбаться, но получалось плохо. Я заметила, что король с королевой поглядывают в их сторону и хмурятся.

Ближе к полуночи в зале стало тяжело дышать. Светильники чадили, источая запах перекаленного масла. Я то и дело вытирала платком испарину со лба, жалея, что не могу проделать то же самое со спиной под платьем. Разгоряченные вспотевшие дамы выглядели уже не так красиво, как в начале бала: локоны развились и повисли, краска, которой подводили глаза и губы, растеклась и размазалась. Хотя вряд ли кто-то обращал на это внимание.