***

Однако ждать встречи пришлось долго: на следующий день снова начались дожди, да еще с холодным ветром. Осень наконец вступила в свои права. Я почти не выходила из тела лисы, которая сутками пряталась в норе, выбираясь оттуда лишь для охоты.

С моей огненной сущностью происходило что-то странное – она слабела день ото дня. Это не было физической слабостью, как у лисы, когда из-за непогоды та не могла охотиться и довольствовалась жуками или ягодами. Огонь не разгорался так жарко и мощно, как раньше. Если раньше я легко становилась стеной пламени выше деревьев, то сейчас это напоминало небольшой костер, распадающийся на отдельные языки.

«Что со мной происходит?» - спросила я мать, но та не ответила. Просочилась огнем под ворох мокрых листьев и исчезла.

Но я и так знала.

Медальон… Мать сказала, что он нужен был лишь до нашей с Кристель встречи, но именно с того момента что-то начало меняться. Сперва почти незаметно. Когда я впервые это осознала? Пожалуй, когда лапа лесного пожара подобралась к нам у реки и я накрыла его своим огнем. Неожиданно это потребовало большего усилия, чем обычно.

Мы по-прежнему были связаны как близнецы, как две части одного целого, но я больше не получала ее жизненной силы. Что будет, когда накопленный запас иссякнет? Я умру, исчезну, погасну – как обычный огонь без пищи и притока воздуха? Или же смогу остаться в теле бессмертной лисы?

Почему мать не хочет со мной разговаривать? Или она поняла, что мое время на исходе и не намерена тратить на меня свое? Кто станет моей заменой? Другой ребенок, которого она отнимет у родителей?

Сколько вопросов – и каждый вместо ответа порождал все новые.

В один из дождливых дней к вечеру распогодилось, ветер разогнал тучи, и небо окрасилось малиновым светом заходящего солнца. Выбравшись из норы, я отряхнулась и потянулась всем телом. Такой закат обещал на завтра ясную погоду, а значит, я могла надеяться на встречу с Кристель.

Внезапно солнце снова исчезло, но это были не тучи. Огромные крылатые тени закрыли небо.

«Драконы, - мать, как всегда, появилась словно из ниоткуда. – День осеннего равноденствия. Этой ночью у реки рядом с Хайдельборном вылупятся детеныши. Из яиц, которые не разобрали местные девушки. Драконицы будут кормить их, а взрослые самцы с первым снегом уведут малышей в Драконью долину».

Я не раз уже видела их перелетные стаи весной и осенью, и сейчас в глубине сознания шевельнулось что-то смутное. Нет, я ничего о них не знала, тогда что же это? Предчувствие? Предзнание?

Драконы… Они способны изрыгать пламя…

«Скажи, драконий огонь и лесной никак не связаны?» - спросила я мать.

«Конечно, нет, - ответила она. Слишком быстро ответила. – Как они могут быть связаны?»

Я больше не верила ей: она уже не раз обманула меня. Даже если сейчас говорила правду – все равно не верила.

«Тогда скажи другое. Хоть раз откровенно. Если Кристель не найдет медальон, я умру?»

Алое пламя бежало по земле, как волны по воде. Мать молчала.

«Я не знаю», - ответила она наконец, и, похоже, на этот раз не солгала.

«А остаться в лисьем теле смогу?»

«Не знаю, Эста, - повторила она. – Но не думаю. Ты входишь в нее огнем, а если не будет огня… Да, все должно было быть иначе».

«Иначе? А как? Я должна была питаться ее силой всегда? Или пока не заняла бы твое место?»

«Да. До самой моей смерти. Я ушла бы к небесному огню, а ты бы забрала мою силу и уже не зависела от сестры».

«Откуда он взялся, этот медальон?» - я намерена была выяснить столько, сколько получится. Пока она вообще отвечает, неважно, говорит ли правду или ложь.