– Я видел тебя вчера вечером.

– А, ты был вчера в театре Мак-Викера? – самым беспечным тоном спросил Герствуд.

– Да, – ответил Джордж.

– С кем ты был?

– С мисс Кармайкл.

Миссис Герствуд испытующе посмотрела на мужа, но выражение его лица ничего не сказало ей. Герствуд мог случайно зайти ненадолго в театр.

– Как пьеса? – спросила она.

– Превосходная, – ответил Герствуд, – только уж очень старая – «Рип Ван Винкл».

– С кем же ты был? – с напускным равнодушием спросила она.

– С Чарльзом Друэ и его женой. Это друзья мистера Моя, они наездом в Чикаго.

Ввиду особых условий работы Герствуда это обстоятельство не могло вызвать у его жены никаких подозрений. Миссис Герствуд мирилась с тем, что служба вынуждает его иногда бывать в обществе без жены. Но последнее время он уже несколько раз отговаривался служебными обязанностями именно тогда, когда жена куда-нибудь звала его. И как раз такой случай был накануне утром.

– А мне помнится, ты говорил, что будешь занят, – заметила миссис Герствуд, осторожно выбирая слова.

– Я и был занят! – воскликнул муж. – Но я ничего не мог сделать, пришлось пойти, зато потом я должен был работать до двух часов ночи.

Пояснение Герствуда на время прекратило всякие дальнейшие расспросы, но от этого разговора у обоих супругов остался на душе неприятный осадок. Миссис Герствуд трудно было бы найти более неудачное время для того, чтобы предъявлять какие-либо требования. Уже немало лет ее супруг постепенно охладевал к ней и скучал в ее обществе. Теперь, когда на его горизонте засиял новый свет, старое светило совсем померкло. У него не было ни малейшего желания оглядываться на прошлое, и всякое напоминание о нем раздражало его.

Миссис Герствуд, однако, вовсе не собиралась идти на уступки и требовала, чтобы муж свято чтил брачный контракт, даже если этот контракт давно уже стал мертвой буквой.

– Мы вечером собираемся в гости, – заметила она несколькими днями позже. – Я хотела бы, чтобы ты пошел с нами к Кинсли и познакомился с супругами Филипс. Они остановились в отеле «Тремонт», и мы решили развлечь их и показать им город.

После недавнего инцидента с театром Герствуд не мог отказать ей, несмотря на то что эти Филипсы были так неинтересны, как только могут быть неинтересны люди тщеславные и невежественные. Он согласился, но не слишком любезно, и, уходя из дому, был страшно зол.

«Этому надо положить конец, – решил он. – Я вовсе не намерен таскаться по гостям, когда я должен работать!»

Вскоре после этого разговора миссис Герствуд выступила с новым предложением. На этот раз речь шла о каком-то утреннике в театре.

– Моя милая, – ответил ей муж, – у меня совсем нет свободного времени. Я очень занят.

– Однако ты же находишь время, чтобы ходить с другими в театр! – раздраженным тоном возразила ему жена.

– Ничего подобного! – рассердился Герствуд. – Я не могу пренебрегать деловыми связями, только и всего.

– Очень хорошо! – прошипела миссис Герствуд и плотно сжала губы.

Чувство взаимного антагонизма между супругами усилилось.

С другой стороны, приблизительно в равной мере усилился и интерес Герствуда к маленькой фабричной работнице, с которой он познакомился у Друэ. А та уже освоилась со своим положением и под влиянием новой подруги успела сильно измениться. Керри обладала приспособляемостью людей, борющихся за свое освобождение. Блеск более яркой жизни не пропал для нее даром. Она не могла бы похвастать, что приобрела много знаний, зато в ней пробудились желания. Разглагольствования миссис Гейл о богатстве и положении в свете научили ее разбираться в степени состоятельности людей.