– Очень нравится. Спасибо. Но оно ведь слишком дорогое… Семь золотых…

– Откуда ты знаешь? – сощурился Коан.

– Потому что была в том отделе и спрашивала цену… Потому что оно мне понравилось. Я понимала, что никогда не смогу купить, и только смотрела… Как это возможно, Коан?

– Я же говорю: судьба, – отозвался он тихо и серьёзно. – Примеришь?

Я растерянно кивнула, и он вышел из беседки, но уже через минуту не выдержал:

– Если что – зови. Там сзади пуговицы, и их много.

– Но зачем?

– Чтобы помог мужчина, – отозвался он таким голосом, что я покраснела. – У нас такие платья надевают на венчание.

Вот, значит, как… Нет, это не могло меня остановить. Я скинула свою простую тунику, и с осторожностью натянула платье через ноги. Смогла застегнуть пару пуговок на талии, но они были такие маленькие и хитрые, что только очень ловкая девушка смогла бы справиться со всеми.

– Мне действительно нужна твоя помощь.

Я почувствовала, как он приблизился, и вздрогнула, когда пальцы тронули кожу на спине. С губ сорвался сиплый смешок.

– Это щекотно и… странно.

На самом деле, мне было слишком приятно, чтобы признаться в этом, но Коан опять понял всё без объяснений. Он принялся неспешно справляться с пуговицами, скользя кончиками пальцев вдоль позвоночника, пока у меня не осталось в голове ни единой связной мысли.

– Готово. Тебе удобно?

– Да.

Я медленно повернулась, поднимая на него глаза, и Коан положил мне на талию руку.

– Прекрасно. Да, оно ждало именно тебя.

Я провела рукой по шелковистой ткани юбки, задела вышивку, и убрала пальцы, боясь ненароком испачкать или порвать нити.

– Спасибо. Оно такое волшебное… Как будто ненастоящее! Я так никогда не одевалась… – Пришлось откашляться. – Даже не знаю, что чувствую. Как будто в чужое тело влезла…

– Идём, – сказал с улыбкой мужчина. – Посмотришь на своё отражение.

Мне стало страшно, но он уже повёл за собой, по-прежнему обнимая за пояс. Причём, пальцы не сжимали, а касались легонько, нежно, но всё равно уверенно, как бы направляя в смелости. Неужели он мог делать так постоянно: держать меня за руку, обнимать, прижимать к себе… а если и целовать тоже?.. В груди дрожали счастливые слёзы, и было плевать на всё, кроме настоящего.

Озеро располагалось сбоку от большого холма, воды его оставались спокойными даже под лёгким ветром с моря. Мы приблизились, и, когда встали на камни у берега, я почему-то сначала увидела Коана, а не себя. Звездный свет делал его кожу мраморной, а волосы приобрели синеватый оттенок. Что касается меня – я была призраком.

– В чём дело, ренма?

– Как будто смотрю на чужого человека. Разве я такая?

Рука его скользнула по моей спине и мягко сжалась на плече.

– А что не так, Альма?

– Просто… ну… мне всегда так хотелось быть красивой, но…

– Ты красивая, – чуть хмуро и даже строго сказал он.

– Нет. То есть, наверное, для остальных – да. Но я сама видела только отталкивающие, странные черты, и никогда нигде не была своей. Знаешь, лет в четырнадцать даже попыталась покрасить волосы в чёрный цвет соком морного корня, да и после чем только ни мазала… А потом ещё был случай, когда надо мной девушки с соседнего острова подшутили: дали зелье и сказали в глаза закапать, чтобы они стали рыжими. А я свои чёрные всегда ненавидела, и чуть было вовсе не ослепла от этих капель…

Коан едва слышно вздохнул. Он встал позади, коснулся тыльной стороной ладони моей щеки, и пальцы мягко сжали подбородок, слегка поворачивая мою голову в одну и другую сторону.

– Быть красивой – не значит быть такой, как все. Я вот тоже на соплеменников не похож, но отец и мама всегда говорили: не важно, какого цвета твои волосы, кожа и глаза, главное сохранить горячим и отзывчивым сердце. В юности меня терзали сомнения, было трудно свыкнуться с некоторыми своими особенностями, но я успокоился, когда понял, что есть те, кто любит меня именно таким. Они любили – и я смог принять себя.