Примерно тридцать малолеток было собрано за час. Увидев малышей, бунтари сначала попытались прорвать оборону, а потом притихли. Даже сами угомонили тех, кто продолжал возмущаться. Это сподвигло и Леську появится из гущи толпы.

– Женя? – удивилась она, – Что ты здесь делаешь? Что ты вообще делаешь? – добавила, пробежавшись взглядом по малышне.

– Как всегда исправляю твои косяки, – пожимаю плечами, – Жаль, только, что опять же пострадают невинные, – кивком головы указываю на детей.

Как по команде парочка самых маленьких захныкала. А я уже думала не дождусь. Суровые ребята. Видимо и их жизнь сахаром не балует

– Что? – возмутилась сестра, оглядываясь на начавшую роптать толпу за своей спиной.

– Не будем затягивать, хорошо? – продолжаю, как ни в чём не бывало и беру за руку ближайшего паренька лет восьми, – Тут есть родители этого мальчишки? – кричу в толпу, поднимая руку мальца вверх.

– Что вы собираетесь делать? – вышел вперёд сурового вида мужчина, – Это мой сын. Где его мать?

– Осталась дома, – охотно отвечаю, – Её не пустили. А теперь скажите мне, за что вы были осуждены?

– За разбой, – без промедлений буркнул мужчина, – Наша банда проезжающие по лесу кареты обчищала.

– Угу, – киваю, едва сдерживая улыбку. На шок на Леськином лице готова смотреть бесконечно. Радость добавляет и то, что сразу же попался разговорчивый и видимо не чёрствый к своему чаду мужчина, – Значит осуждены вполне заслужено, – продолжаю допрашивать его, – Никто ведь не заставлял вас это делать. И никто не виноват, что вас поймали. Зачем тогда обратились к госпоже Олесе?

– А что плохого в том, чтобы получить свободу на пяток лет раньше, – ухмыльнулся мужчина, – И другим, если надо, помочь.

– Да ты теперь герой, – сощуриваясь оглядываю поддержавшую его толпу, – Может теперь даже честно зарабатывать начнёшь?  Ну пока твой сын тянет лямку рабства за тебя.

– Что? – взревел мужчина, а за ним и толпа, – Это не по закону.

– Угу, – киваю на Леську, – Плюющую на законы освободительницу благодари. И себя за одно. Из-за вас обоих твой сын теперь раб.

– Что? – завизжала сестра, – Это провокация, не слушайте её. Она не сможет ничего сделать. Магия только во мне.

«Угу, значит сестра знает про магию у одной из нас. Плохо, но не смертельно».

Дальше я слушать никого не стала просто произвела нехитрые манипуляции и на тонюсенькой ручонке появились рабские наручи.

– Взгляни на руки своего сына, – обращаюсь к мужчине, а после ко всей толпе, – взгляните кто может магическим зрением вокруг. Увиденное передайте другим.

Никто из присутствующих не мог догадаться, о том, что вокруг летают по сути мины замедленного действия. Да-да снятые Леськой наручи, как воздушные шарики взмыли вверх и мерно покачивались над головами господ. К ним-то привязку никто не снимал. Вот и получается наручи есть, привязка есть, а раба нет. Магия Туваллы не позволит нарушить закон я-то это уже знаю, как дважды два.

Думаю, поэтому наручи стали спускаться вниз и ловить новых рабов. Им то наплевать осуждён человек или нет. Вот под этот град я и подставила детей. Только глядя на них у взрослых дрогнет сердце. Поймай наручи взрослого, мало кому это станет интересно, только усугубит конфликт. И я даже не кривила душой, потому, как и в естественных условиях наручи мог получить ребёнок. А без огласки общественности это для малыша могло плохо кончиться.

– Что ты натворила?! – толпа бывших рабов теперь орала на свою освободительницу, – Быстро снимай наручи с наших детей.

Две, недавно загораживающие Леську женщины выпихнули её к нам.