‒ Кто, девонька?

‒ Тот стражник, что приходил сегодня. Его имя Дитар.

‒ А ты? ‒ женщина снова стала перебирать свои картинки. ‒ Ты его любишь?

‒ Но ты же сама сказала, что я влюблена!

‒ Девонька, ‒ Шаваро усмехнулась, глядя на меня своими черными, как угли, глазами. ‒ Разве ж влюбленность и любовь ‒ это одно и то же.

‒ Разве нет? ‒ на лежаке мне стало заметно легче, голова перестала кружиться, но слова цыганки снова повергли в смятение. ‒ Рядом с ним мое сердце бьется чаще, голова идет кругом, в животе словно  все переворачивается, а я становлюсь счастливее. Неужели ‒ это не есть любовь?

‒ Это всего-навсего влюбленность. А влюбленность не может сравниться с сильным истинным чувством, срывающим любые преграды.

‒ Шаваро, Дитар просил меня остаться с ним в городе, ‒ попыталась возразить, но прищуренные глаза женщины подсказывали мне обратное.

‒ А замуж он тебя позвал? ‒ усмехнулась цыганка и снова полезла перебирать свои картинки, перекладывая их с места на место, выравнивая в причудливый узор.

‒ Но разве он не имел в виду именно это? ‒ мой голос был уже не таким уверенным как прежде.

‒ А ты уточни. Вот прямо завтра и уточни ‒ зовет ли он тебя остаться с ним и выйти замуж или просто остаться с ним. Знаешь ли, между этими моментами есть большая разница, как и между любовью и влюбленностью.

Почему-то слова Шаваро казались острыми, правдиво острыми, и резали холодным острием подозрения по сердцу. Почему так происходило, мне было непонятно. Но что-то мне подсказывало ‒ ответ Дитара, решись я на вопрос, может мне и не понравится.

Как всё вдруг стало сложно.

‒ Тогда чем же отличаются любовь и влюбленность? ‒ медленно спросила я.

‒ Влюбленность ‒ это страсть. Сметая все на своем пути, ты жаждешь получить желаемое, чего у тебя нет, но обязательно будет. Сиюминутная прихоть. Невзирая ни на что, ты стремишься к этой цели. Но, достигнув и заполучив то, к чему стремилась, пресыщаешься очень быстро. Страсть, словно пламя, оставляет после себя выжженное поле чувств, которое зовется пустотой. Так и твой стражник жаждет получить тебя как нечто невероятно диковинное и недоступное, а наигравшись, выбросит на растерзание голодным псам.

‒ Зачем ты говоришь такие ужасные вещи, Шаваро? Дитар не такой, вот совсем! Ни капли! А ты уличаешь его в злодействе, которое он не совершал, да и вряд ли способен.

Я и правда обиделась. Сегодня был такой чудесный вечер. Этот танец оставил столько счастья моей душе, казалось, я буду помнить его вечность. А его объятия ‒ нежные, теплые, как он извинялся передо мной за свою несдержанную напористость. Разве это то чувство, которое уничтожает, разрушает, выжигает?

‒ Тогда, что, по-твоему, любовь? Раз страсть так ужасна!

‒ То, что на выжженном поле способно прорастить цветы.

10. Глава 9

Дитар с братом оговорили четкие детали плана на завтра и раздали указание всем воинам во дворце, каждый из них имел свой пост и должен был исполнять определенные действия.

На прогулке в городе Дитар окончательно уверился в том, что нападут завтра во время празднования во дворце. Соглядатаи на крышах и в подворотнях не заметили даже малейшего шевеления, значит ‒ вполне могли спугнуть осторожных убийц.

О, глупый Адаваль, что тебе стоило провести закрытую помолвку? Теперь заваривается не самая приятная каша.

‒ Ты точно уверен, что нашел его? ‒ уточнил Рене в очередной раз, задумчиво потирая подбородок.

‒ Почему ты сомневаешься? ‒ Дитар нахмурился, впервые взгляд его брата был таким отсутствующим, словно мыслями тот находился где-то в другом месте.