Даже совет возмущало столь расточительное празднество. В столицу съехалось огромное количество народа, и не только со всей империи, именно тогда, когда в стране было так неспокойно. В то время как его императорское величество изволил праздновать, а потом отдыхать в своих пенатах, умы империи ломали головы над тем, чтобы казна окончательно не опустела, а значит ‒ налоги будут повышаться.

Нет. Исантия была, конечно же, богатой страной! Когда-то давно. Золотое время империи, которой правили драконы, кануло у во тьму былых веков, а то, что происходило сейчас ‒ лишь отблеск былого величия,  затмевающегося на глазах тенью алчности и высокомерия нынешнего правителя.

По пути к балагану Дитар размышлял, почему заговорщики не нанесли удар. Почему тот, кто стоял за всем этим, медлил? Ответ был очевиден ‒ он выжидал, чтобы выйти на сцену тогда, когда этого никто не будет ждать. Поиски мифических главарей с их личными драконами среди нищих и бродяг казались сейчас необдуманным мотовством времени и сил, в то время как истинный заговор вполне мог созревать в стенах Совета. Ну да это уже забота Рене.

Так, углубившись в свои думы, молодой воин не заметил, как пришел в нужное место. По правде сказать, ноги сами его принесли, прямо к выстроенным полукругом фургонам, где смешались запахи мясной похлёбки, прелого сена и разгоряченных тел. На площади шло своим чередом уличное веселье, а она стояла в стороне ото всех.

Одна.

Невозможно было не узнать этот гибкий стан и белокурые волосы, собранные в причудливую косу. Хороша. Хороша настолько, что обязана быть его. Тяжкие думы мигом покинули голову воина, заставив исподволь любоваться огненной плясуньей.

Никогда Дитар так не желал ни одной женщины. Все они проходили вереницей мимолетных увлечений. Некогда давно, в юности, он был влюблен в одну юную леди, но его чувства отвергли по причине отсутствия титула и за неимением значительного состояния. От одной мысли о том унижении сводило скулы, с тех пор Дитар обходил стороной высокие отношения, ограничиваясь доступностью малого. Да, это была блажь, но что его жизнь, если не сплошная усмешка судьбы.

Но почему так влекло именно к этой девушке, ответить он не мог. Может потому, что смотрела она совсем по-другому на него, выброшенного на задворки сына низложенного герцога.

Не в силах более стоять в стороне, Дитар медленно приблизился к девушке со спины и обнял за талию.

‒ Я тебя нашел… ‒ прошептал ей в самые волосы.

Девчонка вздрогнула от неожиданности, и мужчина понял, что напугал ее. Чтобы она не стала трепыхаться и звать на помощь, развернул ее поскорее к себе и… утонул в глазах цвета весенней зелени. Многочисленные огни факелов веселыми искорками плясали в них.  

Она его узнала. Ждала.

Это стало понятно по радости, отразившейся на лице, по прерывистому дыханию, улыбке на розовых губах. Словно пытаясь убедиться, что она ему не сниться, Дитар дотронулся  ладонью до девичьей щеки. Какая нежная кожа. Вырваться из его объятий она и не пыталась, смотрела горящими глазами прямо в душу.

Он боялся спугнуть этот неожиданно сладостный миг, но слова сами полились неизбывным потоком из его рта. Кажется, он проговорился о том, что видел ее тогда в Хелегае. На лицо девчонки набежала тень.

‒ Что с тобой? ‒ на всякий случай спросил Дитар. Хотя ошибки быть не могло ‒ это она тогда выступала на площади.

‒ Я… ‒ она дернула головой, словно отгоняя нелегкие мысли. ‒ У нас там не заладилось с представлением.

У него самого с тех дней тоже припасена парочка дурных воспоминаний.