Не могла себя заставить отвести от него взгляд. Нет, он не был слишком красив или, наоборот, чересчур уродив. Типичный фавн. В сущности, не отличить от человека, если бы не рога да темные чуть загнутые ногти. Или лучше назвать их когтями? Но вот его голос… Он как будто резонировал с моими внутренностями, заставляя их вибрировать. Не знаю даже, как объяснить. На меня так не действовал ни один мужчина.

– А теперь, коллеги, вы можете задать вопросы господину Стонду как инициатору этого мероприятия, – взяла слово пресс-офицер, когда тот замолчал.

Некоторые корреспонденты подняли руки. Я – нет. Однако он посмотрел на меня и протянул в мою сторону ладонь.

– Девушка в красном, – сообщил он, глядя прямо мне в глаза.

Я поднялась. В голове гулял ветер.

– Ания Василевски, «Липортский вестник», – представилась, судорожно соображая, какой вопрос могу задать.

– Слушаю вас, – улыбнулся он, и у меня закружилась голова.

Нет, не в романтическом смысле. Сердце так сильно качало кровь, что, кажется, в мозг поступило слишком много кислорода, показалось, что я сейчас упаду прямо здесь.

– Извините, – пискнула я беспомощно и выбежала из пресс-центра, оставив все вещи на сидении.

***

В коридоре было совсем тихо. Я направилась в туалет, там поплескала на лицо холодную воду и, опершись руками о раковину, посмотрела на себя в зеркало.

На меня смотрела брюнетка с чуть волнистыми длинными волосами и сейчас какими-то неестественно огромными перепуганными карими глазами. Губы с красной помадой, которой я воспользовалась, чтобы подчеркнуть цвет блузки, ярким пятном выделялись на бледном лице.

Что происходит? Хорошо, что уже завтра встречаюсь с доктором Шербаном. Такого раньше не было. Нет, конечно, я вовсе не думала, что такое состояние возникло из-за фавна, просто он возник передо мной в тот момент, когда начался этот странный приступ, вот я подсознательно и связала эти два события воедино. Но всегда нужно мыслить рационально.

Самое интересное, что я не чувствовала себя плохо. При любом намеке на опасность для организма я сразу же вызвала бы скорую. Но тут было что-то другое. После первого приступа головокружения я почувствовала прилив сил. Как будто могу пробежать кросс или подняться на пятнадцатый этаж пешком, чего, конечно, с моим состоянием я сделать не могла никогда.

Пришлось еще несколько раз умыться ледяной водой. Хорошо, что тушь водостойкая, иначе сейчас оказалась бы похожа на панду. К тому времени, когда капли на лице высохли, я немного пришла в себя и вышла из уборной, намереваясь забрать вещи из зала. Пресс-конференция уже, должно быть, завершилась.

Облокотившись об оконный косяк, метрах в десяти от туалетов стоял господин Стонд. В руках он держал мой блокнот, диктофон, сумку и пиджак. Начало осени выдалось прохладным.

– С вами все в порядке? – поинтересовался мужчина, передав мне вещи.

– Д-да, извините, – не сразу нашлась, что ответить я. – Просто было немного дурно, в зале слишком душно.

– А я уж, грешным делом, подумал, что именно я стал причиной вашего внезапного побега, – он улыбнулся, и темные глаза заискрились смехом, хотя лицо оставалось вполне серьезным.

– Ну, что вы, – смутилась я, выключив диктофон и сложив его вместе с блокнотом в сумку. – Спасибо за вещи, – выдавила из себя улыбку. – Извините, мне срочно нужно в редакцию.

Зачем-то принялась пятиться, хотя и понимала, что веду себя несколько странно. Но мой организм снова будто сходил с ума. Уже развернулась и быстрым шагом, вовсе не свойственным мне, пошла прочь, к лифтам.