Вечно сидящая на диетах Рада завистливо покосилась на то, с каким аппетитом я поглощала салат. И это уже после супа и второго блюда. Я на секунду перестала жевать, анализируя свое состояние. Я и вправду никогда раньше так много не ела. Препараты, которые принимала после операции, отбивали аппетит. Я сильно похудела за последние полгода. Но теперь будто кто-то вдохнул в меня жизнь.

Что вообще происходит?

***

Я сидела в кабинете доктора Шербана и ждала, пока тот явится. Его вызвали куда-то прямо посреди приема. Уже успела сдать кровь и другие анализы, прошла УЗИ сердца и электрокардиограмму.

Наконец появился уже немолодой мужчина, профессор с огромным стажем. Только ему я доверяла свое здоровье. Он внимательно прослушал мое сердце с помощью стетоскопа, при этом удовлетворенно кивая сам себе. Глядя на его реакцию, я немного успокоилась. Хотя и чувствовала себя отлично, такая резкая прибавка энергии напрягала.

Врач сел и заглянул в бумаги, которые принесла медсестра. Он нахмурился, пробежав глазами по заключениям.

– Пойдем-ка с тобой еще раз на УЗИ, – поднялся он.

– Доктор, что-то не так? – вот теперь его поведение, наоборот, заставило нервничать с новой силой.

– Не волнуйся, просто, похоже, перепутали результаты. Сам тебя гляну.

Почему-то, когда он сказал не волноваться, сердце забилось еще быстрее.

– Ания, ну же! – врач засмеялся, когда я уже легла на кушетку в кабинете УЗИ. – Дыши глубже, у тебя сердце трепыхается, как у новорожденного! Я так ничего нормально не посмотрю.

Вдохнула полной грудью и медленно выдохнула через рот.

– Так-то лучше, – удовлетворенно кивнул врач и принялся водить датчиком, смазанным прозрачным гелем, по груди.

Он делал это минут пятнадцать, просил меня лечь то на один, то на другой бок, то опустить, то поднять руку, смотрел под разными углами. Я старалась не смотреть на его лицо, чтобы не переживать.

– Если честно, я ничего не понимаю, – профессор снова полез в результаты других анализов. – По всем показателям ты абсолютно здоровый человек. Я, конечно, сталкивался с тем, что органы фавнов приживаются в организме людей лучше, чем человеческие, потому что эти существа вообще сильнее и выносливее нас. Но чтобы настолько… Я не вижу следов операции! Рубцы исчезли! Если бы я не наблюдал сейчас на твоей грудной клетке этого шрама, подумал бы, что это не ты.

В то время, пока он ошарашенно говорил, я медленно поднялась и стирала остатки геля с кожи.

– Доктор, я со вчерашнего дня ощущаю невероятный прилив сил, меня и вправду как будто подменили, – призналась, застегивая бюстгальтер.

– Принимала какие-то новые препараты? – озабоченно спросил он.

Я покачала головой.

– Алкоголь? Наркотики?

– Нет! Конечно же, нет!

– Последние два месяца я сильно уменьшил тебе дозу иммунодепрессантов, фактически ты принимала четверть от той, что нужна после пересадки. А организм принял сердце как родное. Судя по анализам, мы можем отменить препараты совсем.

Я глубоко вздохнула. Это мечта! Все же надо мной все время висела опасность в виде возможности подхватить любой вирус или простуду, с которым организму с подавленным иммунитетом было бы справиться крайне трудно. Кстати, о болезнях…

– Док, я хотела спросить у вас… Меня отправляют в командировку на две недели в приграничную зону с Эрне. Там есть врачи, в случае чего медицинскую помощь мне окажут быстро. Но я боюсь за иномирные вирусы. Ведь пока я не могу прививаться.

Врач чуть нахмурился.

– Насчет этого можешь не переживать. Вакцина теперь тебе вообще не понадобится.

– Это как? – я сосредоточенно застегивала маленькие пуговички на рубашке.