Я пошла следом, готовая подхватить, если кто упадет и, в то же время надеясь, что не придется касаться мертвых.

Один из детей повернулся ко мне, и я ахнула, отметив, как он успел вырасти. На меня смотрел мальчик лет четырех. Ребенок задумчиво поморгал и спросил:

- Ты не видела мою маму?

Я икнула от страха и помотала головой. Малыш вздохнул и поспешил дальше, а меня замутило от запаха тлена.

Я прижала пальцы к вискам и оперлась о стену, чтобы перевести дух, а когда открыла глаза, коридор оказался заполнен спешащими куда-то детьми. Мальчики и девочки, худенькие и пышки, нескладные мосластые подростки, все спешили вперед, изредка бросая на меня беглые взгляды. Больше со мной никто из них не заговаривал, и я прибавила шаг, в надежде, что этот коридор когда-нибудь кончится.

Вскоре меня окружали взрослые люди, молодые и крепкие, но прошло еще несколько минут, стали встречаться хворые и калеки. Кто-то шел, подволакивая ногу и подвывая в голос, кого-то несли на руках. Некоторые спотыкались и падали на каменный пол пещеры, плакали, просили помощи. Остальные словно не слышали их, ступая прямо по покрытым зеленоватыми трупными пятнами телам.

Дважды я, превозмогая внутреннее омерзение и страх, пыталась приблизиться к таким несчастным, но меня отталкивали назад, а запах трупного смрада чуть саму не сбивал с ног.

Люди падали все чаще, другие шагали по ним все более охотнее, без намека на робость.

Кто-то схватил меня за руку, и я ахнула, увидев сморщенное, как печеное яблоко лицо старухи с редкими седыми космами, которые торчат на обтянутом кожей черепе во все стороны.

- Идешшшь? - прошипела она, сверкая единственным зубом на нижней челюсти. - Спешишшшь? Ну спешши, спешши, посмотрим, до чего заспешишься.

Старуха мелко захохотала, затряслась, но споткнулась, и вот уже по ней шагают новые, словно не замечая, что секунду назад здесь был человек. Лишь протянутая ко мне костяная рука, покрытая ошметками истлевшей плоти, напоминает, что разговор мне не привиделся.

- Едет! Едет! - стало раздаваться отовсюду. - Едет... Едет...

- Кто едет? - испугано спросила я, не ожидая, что получу ответ.

На меня стали поворачиваться со всех сторон, словно только заметили. Изборожденные морщинами лица с глубоко въевшимися пятнами, на некоторых тлен успел обнажить мышцы и кости черепов, смотрели уязвленно и внимательно. 

- Не нравится? - жутко прогудел какой-то старик, прежде, чем его челюсть отвалилась. Он приставил ее обратно и пообещал. - Никого не красит. И тебя не помилует.

От усилившегося в разы запаха гниения я почувствовала, что теряю сознание. Облокотившись о стену, попыталась вдохнуть, но дышать из-за тесноты и духоты было тяжело. Тут и там слышалось, как лопается кожа и шипит истлевающая плоть.

Когда казалось, что вот-вот потеряю сознание, раздался грохот.

Затуманенным от усталости и удушья истинным зрением увидела, как с противоположного конца коридора к нам приблизилось нечто огромное, неуклюжее, тоже состоящее из костей. Только кости этого существа, в отличие от прочих, были крепкими, белыми и слегка пылали голубоватым пламенем.

Я не сразу сообразила, что вижу двух существ: просто одно, маленькое, от которого остался светящийся скелет, и сидит на спине какого-то гигантского при жизни зверя.

Сминая в прах тех, с кем только что говорила, чудовище приблизилось ко мне.

- Наваждение, иллюзия, - пробормотала я. - Не надо было пить этот отвар белладонны. Сейчас все это исчезнет...

Я зажмурилась и с силой потрясла головой, но, когда открыла глаза, чудовищный скелет возвышался надо мной. Ноги подкосились, и я сползла по стене на пол, а скелет животного издал утробное рычание и встал на задние лапы, молотя передними воздух.