– Именно, – дворецкий прищурился хитро. – Но предупреждаю сразу, делиться информацией с вами я не намерен. Я очень долго служу в этом доме и знаю, что меня ценят за молчание, прежде всего. И вот еще что, мне давно пора спать, а я болтаю с вами. Непорядок, – он посетовал, взял еще один миндаль и ушел.

Дила постояла еще немного возле столика, съела десяток орешков и решила последовать примеру дворецкого. Скинула мягкие тапочки и пошла к кровати; та – массивная и широкая – манила белоснежным одеялом и пухлыми подушками.

Не то, чтобы Дила не устала, но спать не хотела: новые впечатления, переживания и новая спальня – все это мешало уснуть.

Поворочавшись в постели примерно час, Дила окончательно утомилась лежать и тихо вышла на террасу. Огни Стамбула приветливо подмигнули ей, Босфор прошептал что-то невнятное, но утешительное, а легкий ветерок погладил по волосам.

Дила осторожно осмотрелась: терраса Архан-бея слева пустовала. Девушка увидела кресла и диваны, а на столике – забытый ноутбук. Территорию Ферхата она изучать не решилась и исключительно потому, что помнила высказывание: «Если ты долго смотришь в бездну, то бездна смотрит в тебя»*. Дил не хотела провоцировать старшенького, а судя по тишине, на его террасе тоже никого не было.

– Ух ты-ы-ы, – она перегнулась через парапет и внимательно изучила плитку, которой был выложен внутренний двор и часть причала для яхт. Полюбовалась на кустарник, что красиво обрамлял дом, симпатичную неяркую подсветку, послушала ночную тишину, а потом загрустила, завздыхала. – Как там мой домичек?

– Домичек? – Голос прозвучал неожиданно, послышался грозным и неприветливым.

Дила обернулась на «бездну» и увидела Ферхата Бояджи. Тот стоял, спрятав руки в карманы брюк, и пугал темным взглядом.

– Ай!!! – Дила взвизгнула и отпрыгнула.

Ее крик пронзил ночную тишину, заметался по внутреннему дворику и пропал где-то на середине Босфора: он получился слишком громким, чтобы исчезнуть в один момент.

Пока Дила тряслась под пугающим взглядом старшенького, поместье ожило! Балконная дверь Архан-бея распахнулась, и он сам в домашнем халате выскочил на террасу:

– Цветочек, что случилось?! – он озирался, пытаясь, видимо, найти опасность.

Вслед за Архан-беем, на свой балкон вышел Осман-ага:

– В чем дело?!

Потом послышался голос Фуата:

– Душа моя, ты цела?

И последним выступил Ферит:

– Дил, тебя уже увозят в Трабзон?!

В тот же момент внутренний дворик ярко осветился, и его наводнили люди в черных костюмах. Кто-то из них уже доставал оружие и озирался. Четверо бегали по периметру и встревоженно переговаривались.

Как только Дила подумала, что случилось все, что только возможно, в дверь ее апартаментов забарабанили:

– Дила! Дила-ханым, что с вами?! – Тревожный голос дворецкого.

От растерянности девушка замерла, прижав кулачки к груди. Потом по чистой случайности взглянула на Ферхата; тот невозмутимо оглядел домочадцев, подошел к парапету и осмотрел охрану, затем вернулся к невысокой перегородке, отделяющей его террасу от террасы Дилы:

– Эффектно, – и покивал головой со знанием дела.

Дила опомнилась и принялась оправдываться: она обернулась к Архан-бею:

– Простите, я испугалась и крикнула.

– Что? Что тебя напугало? – Осман-ага требовал ответа.

– Тут был кто-то посторонний? – Архан-бей нахмурился.

– Дил, мне ничего не слышно! – злился Ферит.

Девушка тяжело вздохнула, зная, что придется лгать. Она с трудом представляла себе, как можно сказать правду о том, что ее напугал Ферхат. Дила уже открыла рот, но старшенький ее опередил: