Ответить ей никто не успел. Боковая дверь заскрипела, открываясь, в комнату ввалился плечистый гигант в таком же форме, как у распорядительницы. Рубаха едва не трещала на его бугристых бицепсах, а в расстёгнутом вороте виднелись завитушки тёмных волос. Такие же покрывали запястья и даже фаланги пальцев. Голова при этом была чисто выбрита. Шлем богатырь держал в руке. С громким стуком бросил его на стол и, широко улыбнувшись хозяйке кабинета, сказал что-то на своём языке. Она знаком велела переселенцам занять свои места на скамьях и повернулась к соратнику, неумело изобразив любезность.

Пока они беседовали, Кванк стал переводить пункты договора, убеждая Вэлларов, что соглашаться на эти условия ни в коем случае нельзя.

— Какой ужас, — лепетала Турьяна, — жить в землянках, самим добывать еду… Какой ужас. Бедные девочки.

— Это что, — хмурился отец семейства, — меня больше беспокоят отряды самообороны. Они не собираются защищать нас от пиратов и других разбойников?

— А также от драконов, — уточнил Кванк. — Как только летучие ящерицы прознают, что в северных землях поселились потенциальные невесты, отбою не будет.

— Драконы? — с восторгом прошептала Лиола.

— Люди не лучше, — фыркнула Берлуна. — Как это понимать: не будут спрашивать согласия? Какой-нибудь урод предъявит на меня права, а я и отказаться не в праве?

— Бедные девочки, — опять вздохнула мать.

— Тс-с-с… — Кванк округлил глаза и сунул договор Вэллару, хотя тот ни слова не мог понять в тексте на лифнцком.

— Что такое? — напряглась Турьяна.

— Они говорят о наших девочках. Баба предлагает этому бугаю взять старшую в жёны.

— Меня? — чуть не задохнулась от возмущения Берлуна. — Этот мужлан? Да он старше папы.

— Тихо. Кажется, идея ему понравилась.

— Дядя! Вы это серьёзно?

— Погоди. Послушаем, что они предложат.

Пара местных прервала диалог. Женщина уставилась на перепуганных переселенцев с презрением во взгляде. Мужчина сделал два шага и оказался прямо перед Берлуной:

— Вставай, моя крошка, — сказал на чистом исполском.

Девочка со всей силы вжалась спиной в грубую бревенчатую стену, сцепив руки на груди, замотала головой:

— Нет! Нет!

Громилу это рассмешило. Растянув потрескавшиеся от сухости губы в мерзкой улыбке, он обхватил узловатыми пальцами подбородок Берлуны и потянул вверх. Дёрнувшихся было родителей остановил резким жестом:

— Сидеть! Жить надоело?

Кванк схватил за одежду Турьяну и Жоржа, удерживая их, и горячо зашептал:

— Против воли ничего не сделает. Пока не подписали договор, находимся под защитой Союза.

Родители послушались. Отец сидел, сжимая кулаки, смотрел на кандидата в женихи с ненавистью. Турьяна кусала губы, по её щекам текли слёзы. Берлуна вынуждена была подняться и даже привстать на носочки. Впившиеся в подбородок грубые пальцы делали больно. Лифнцианец с видимым удовольствием потянул носом. Ему нравился запах девушки. Костром, чем ещё может от неё пахнуть сейчас? От него же несло чем-то жутко неприятным. Берлуна не могла определить, кажется, навозом. Взглянув на мучителя вблизи, прониклась ещё большим омерзением. Левую половину смуглого лица — по лбу и скуле — пересекали три тонких шрама, как будто от когтей крупного животного. Как ещё глаз уцелел! Девочка пискнула и зажмурилась. Пальцы мужлана стиснули её подбородок ещё сильнее.

2. 2. Предложение, от которого трудно отказаться

Сначала девочка зажмурилась очень сильно, даже яркие пятна поплыли перед глазами. Когда же громила заговорил, чуть-чуть расслабила веки, и стала наблюдать сквозь ресницы.