У противоположной стены за широким столом с высоченными стопками картонных папок сидела женщина.

Ну как женщина? Берлуна поняла это, лишь услышав довольно высокий резкий голос. На мужеподобной даме был надет кожаный комбинезон с многочисленными металлическими бляшками, рубаха из грубого, похожего на парусину материала и блестящий шлем — весьма не подходящий для помещения головной убор. Из-под шлема торчали рыжевато-серые волосы, будто обкромсанные неумелой детской рукой. Помнится, Лиола года три назад делала такие причёски своим куклам.

Говорила распорядительница на ломаном исполском, с явным неудовольствием исполняя свои обязанности. Она произнесла по очереди имена, заставляя каждого из Вэлларов подняться и коротко рассказать о себе: возраст, род занятий, состояние здоровья. Заинтересовал её только Кванк:

— Выпускник академии ядра, несомненно, принесёт пользу Лифнцу. Вы можете получить место в столичной компании по контролю над использованием порталов. Должность будет невысокая, но в ваших силах дослужиться до значимых постов.

— Это очень перспективно, — Кванк сделал шаг вперёд и подобострастно согнулся. — А что с жильём?

— Отдельная комната в солдатской казарме.

— Одна на всех? — удивился дядюшка.

Распорядительница засмеялась. Вернее, она издавала резкие звуки, похожие на смех. Загорелое лицо при этом оставалось злым, а взгляд казался пустым:

— Я приглашаю только вас. Вэллары отправятся на север.

— Как? Я предполагал, что останусь вместе с семьёй.

Дама опустила взгляд, просматривая анкету:

— Насколько я могу судить, вы не родня.

— Но я шёл сюда, рассчитывая помогать переселенцам.

— Разве вы не бежали от катастрофы?

— Выпускникам академии доступны порталы в любой мир. Я бы не выбрал этот.

— Всё же советую прислушаться к моему предложению. Вряд ли ваша помощь потребуется семье там, — распорядительница махнула рукой, указывая на висевшую за её спиной карту северных земель.

— Почему же? — возразил Кванк, — я буду учить девочек языку, рассказывать о местных традициях, об истории, наконец.

— Зачем? — женщина не по-доброму усмехнулась и перешла на лифнцкий язык. Произнесла три рубленных фразы, заставив дядино лицо вытянуться.

Он шлёпнулся на лавку и дергаными движениями стал поправлять галстук, неизвестно зачем повязанный под воротником несвежей рубашки.

Тётка, потеряв интерес к бывшему сталкеру, принялась заполнять договор. Турьяна, пользуясь паузой, зашептала:

— Что она говорит? Кванк! Что она сказала?

Он прочистил горло, скосил глаза на прислушивающуюся к ним Берлуну, и тихо ответил:

— Знания девочкам ни к чему. В поселениях будут только ваши, значит и язык не нужен.

— Что ж, мы там навсегда, получается?

— Она уверена, что мало кто выживет.

— Я всё слышу, — заметила распорядительница и, подняв глаза, придвинула бумаги к краю стола. — Жорж Вэллар, можете расписаться за всё семейство. Кванк, если вы настаиваете на своей отправке с ними, тоже подпишите.

Мужчины встали одновременно, дядюшка слегка оттолкнул Жоржа, первым подскочил к столу и схватил договор:

— Я хочу прочесть.

— Только время потеряете. Других предложений не будет.

— Нет! Нет! Это нельзя подписывать! — затряс головой Кванк. — Что значит рыть землянки? Я так понимаю, холода уже наступили. Вы предлагаете девочкам копать мёрзлую землю?

Распорядительница откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди, обвела жавшихся друг к другу сестёр с усмешкой:

— Это на пользу. Закалка. Ваши хлипкие исполитянки на Лифнце никому даром не нужны. А вот если подкачают мускулы, укрепят жилы и кости, научатся добывать пищу, глядишь, сгодятся в жёны настоящим воинам.