– Много ты понимаешь, дурья башка! Он правильно ударил. Сильно и резко, – противостоял ему Джеффри.

Они, в отличие от меня, были людьми этого времени и вели себя естественно. Это было мне понятно, но все равно их поведение, непосредственность отношения к ситуации сейчас напрягали и раздражали.

«Мне муторно, а эти сукины дети словно в шоу поучаствовали, – думал я. – Чужую кровушку пролили, душу свою порадовали, сцену казни посмотрели, считай, как на спектакле побывали, а вдобавок и денежкой, похоже, разжились. И ведь не серийные маньяки и не наемные убийцы, а обычные солдаты».

Неожиданно мне захотелось выпить водки. Накатить стакан, а за ним – другой. Для успокоения нервов и просветления мозгов.

…Под вечер мы въехали в город. Это был первый средневековый город, который я увидел. Воспоминания о казни потускнели перед обилием новых впечатлений, но желание напиться не исчезло. Уже на подъезде к воротам город показался мне более чем странным, опять не соответствующим картинкам из книг. Стены были не крепкими и высокими, а имели крайне запущенный вид, все в трещинах; вдобавок они в изобилии поросли мхом и плющом. Дерево ворот, потемневшее от времени, было прошито металлическими полосами, покрытыми ржавыми пятнами. Двух стражников, стоявших на въезде, похоже, больше беспокоила дань, взимаемая с крестьян и торговцев, чем безопасность города.

От ворот дорога вела через весь город, и, как я потом убедился, заканчивалась на его противоположной стороне другими такими же воротами. Судя по всему, город вырос на торговле, стоя на пересечении торговых путей. Дома в основном были деревянными и, на мой взгляд, донельзя уродливыми. Стены верхних этажей в большинстве своем были вынесены вперед и нависали над нижними, да так, что временами почти смыкались с верхними этажами домов напротив. Только планировка и дома центральной части походили на те города, которые я видел в книгах и фильмах моего времени. Каменные дома были украшены ажурными парапетами, зубцами, башенками и балкончиками, а над ними высился островерхий собор.

Мы выехали на рыночную площадь. Торговля уже закончилась, и только какие-то оборванные люди обоего пола копошились у куч с отбросами, отпихивая друг друга.

– Нищие, – пояснил телохранитель. – Подбирают остатки еды. Все, что осталось от торговцев. Жрут как свиньи. И пахнут как свиньи.

На перекрестке стояли, опираясь на копья, несколько городских стражников, кто с любопытством, а кто со скукой наблюдая за отвратительным пиршеством.

Найдя постоялый двор, сначала решили вопрос с ночлегом, потом я заплатил конюху, оставив на его попечение лошадей, и мы снова вышли на улицу. Солнце уже садилось, но ложиться спать было рановато. Мне хотелось остаться одному. Посидеть за стаканом вина и хорошенько подумать над тем, что недавно произошло на моих глазах.

Хотя я знал о жестокости и дикости средневековых нравов, но, как говорится, знать это одно, а видеть своими глазами – совсем другое.

«Привыкну, – подумал я. – Иначе никак. Да и некуда мне деться с подводной лодки, называемой Средневековьем…»

Хью не терпелось удариться в загул.

– Мой господин, я могу быть свободен или вам понадобятся мои услуги? – спросил он.

Намек был понятен. Сунув монету ему в руку, я его отпустил. Джеффри, видя мое состояние и желая развлечь господина, предложил сходить к проституткам. И я подумал: почему бы и нет? Телохранитель тут же окликнул грязного мальчишку лет двенадцати, с соломой в волосах, тащившего седло на конюшню:

– Эй, парень, где тут хороших шлюх найти?