Но я никому не говорил код, даже возлюбленной. Да и она никогда не интересовалась им.

Потом Элла достает документы, печать и складывает их в сумку. Закрывает сейф и шкаф. Встает. Вроде бы уходит, но в последний момент вдруг застывает посреди кабинета, резко поворачивает голову и смотрит прямо в камеру.

Записи уже много дней, но мне кажется, что сейчас это происходит в реальном времени и жена смотрит не в камеру, а прямо мне в душу, одним только взглядом сжигая ее дотла.

Меня трясет, когда Элла берет из шкафа увесистую статуэтку и, замахнувшись, разбивает камеру. Картинка на экране рябит и исчезает.

— Это подделка! — яростно выкрикиваю я и, облокотившись на стол, хватаюсь за голову. — Грязный поклеп! — ору, будто пытаюсь убедить самого себя. — Происки конкурентов!

— К сожалению, запись настоящая, — хрипит Георг. — Поэтому я и сказал, что ситуация деликатная.

— Ложь! Беспардонное вранье!..

Ударив кулаком по столу, резко встаю. Во мне кипит целый океан эмоций: гнев, злость, раздражение. Хватаю начальника охраны за грудки:

— …Зачем ты наговариваешь на мою жену? Кто тебе заплатил?!

— Простите, Ярослав Андреевич, я всего лишь выполнял ваше поручение. — Понимаю, что Георг не врет, но верить отказываюсь. — Сдается мне, что Элла Вениаминовна была в сговоре с кем-то. В одиночку она не смогла бы такое провернуть. Прикажете отвезти запись в полицию?

— Замолчи! Какая полиция, ты рехнулся?!

У меня голова сейчас треснет пополам. Сердцебиение зашкаливает. Я просто не могу это принять. То, что я увидел — за гранью моего понимания.

С утерей документов и печати я могу нажить целую тучу проблем, а если они попадут в руки хитрого, юридически подкованного и имеющего связи человека, над моей металлургической империей повиснет жирный знак вопроса. Можно натворить много дел, используя мою печать. Я, конечно, принял меры после кражи, но даже они на сто процентов не уберегут от беды.

— В любом случае Элла Вениаминовна в курсе, где сейчас документы, — подсказывает Георг.

Элла… моя Элла.

Сегодня она так искренне смотрела мне в глаза… целовала. Пожелала вернуться с хорошими новостями. К чему были ее напутствия? Издевалась? Посмеяться надо мной вздумала? Или у нее отсутствует инстинкт самосохранения?

— Какие будут дальнейшие указания? — спрашивает Георг.

Я не знаю. Правда. Новость вышибает почву из-под ног. Вся моя привычная реальность крошится, едва я вспоминаю это жуткое видео. Единственный человек, любимая жена, которой я мог доверять как себе, и та предала. В голове не укладывается.

— Ничего пока не делай…

Медленно плетусь из кабинета.

Меня шатает, я будто разучился ходить. Перестаю ощущать твердый пол под ногами. Он превращается в вязкое болото. Все перед глазами становится черно-белым, как та запись.

Кажется, кто-то из сотрудников ко мне обращается, но я не слышу. Только на рефлексах возвращаюсь в холл. На улице пытаюсь продышаться, но мне все равно не хватает кислорода.

— Ярослав Андреевич! — пробивается через этот чертов вакуум голос водителя.

Олег, выскочив из внедорожника, бежит ко мне и хватает за локоть. — Вам плохо?

Наверное, сейчас у меня жалкий вид. Не знаю. На мгновенье кажется, что я умер.

— Я сам, — одернув руку, кое-как спускаюсь с крыльца и заваливаюсь на заднее сиденье внедорожника.

— Куда едем?— спрашивает встревоженный Олег.

— Домой.

14. Глава 14

По пути открываю окно, пытаясь остудиться, но мое тело будто сгорает заживо.

Нет, я не могу поверить в запись… Это просто невозможно. В мыслях всплывает воспоминание нашей с Эллой поездки в клинику. Доктор говорил о стрессе, но потом прошептал мне вторую версию, которую тоже не мог исключить. Он сказал, что Элла может притворяться, придумав себе новою личность…